от цивилизованного мира, не политическую изолированность и не расположение Солнечной системы относительно центра галактики. Он имел в виду нашу примитивность. Само наше существование окраинно. Вспомни соседа – безмозглое существо, которое все время сверлит стены, что-то мастерит, бегает по квартире, как насекомое в стеклянной банке, и хвастает: “Вот какую я мешалку вырезал!” Женщины плачут от умиления.
Помнишь, мы поссорились и я сбежал от тебя из пансионата на Севане? Я тогда очень долго бродил по лесу, совершенно выбился из сил и так заплутал, что уже и не надеялся выбраться. Я был близок к истерике, как вдруг услышал человеческий голос. Меня окликнули: “Эй, путник! Иди сюда”.
Когда я наконец увидел эту пару, у меня сразу отлегло от сердца. Я так обрадовался, что и не удивился странной картине. На небольшой поляне был постелен ковер, на нем сидели двое: красивый стареющий кавказец с пышными усами и эффектная блондинка лет тридцати. Ковер напоминал скатерть-самобранку; но то ли они недавно расположились, то ли у них не было аппетита, – блюда стояли совершенно нетронутыми.
– Иди поешь, путник, – снова позвал меня усатый.
Я не заставил себя долго упрашивать, сел напротив странной пары, представился и вкратце рассказал, что со мной приключилось. Тем временем усатый налил мне полный фужер водки, я выпил за их здоровье и хорошо поел. Во время ужина он рассказал мне, как выйти на дорогу… Потом, наевшись и опьянев, я незаметно для себя уснул.
Когда же от холода и сырости проснулся, уже светало. Рядом со мной никого не оказалось, даже трава на поляне стояла совершенно вертикально, будто и не было никакого ужина на ковре. Однако рассказ усатого я запомнил и, встав, пошел в направлении, которое он указал. Я пожалел, что не догадался поискать поблизости от поляны следы машины, – понятно, что попасть туда с таким количеством вещей можно было только на машине. Я мял живот, пытаясь определить, ел вчера или нет, но ни к чему не пришел.
Так я шагал до самого полудня, пока не увидел очень похожую поляну. Я даже остановился от удивления и раскрыл рот, потому что и здесь, на уже виденном ковре, сидела та же пара. Увидев меня, усатый махнул рукой, сказав знакомую фразу:
– Эй, путник! Иди сюда.
Не буду описывать, что происходило первые полчаса, в течение которых я пытался объяснить им, что мы встречались не далее как вчера. Они смотрели на меня, ласково улыбались и все отрицали. Но когда я назвал их имена, а потом пересказал то, что усатый говорил мне прошлым вечером, они переглянулись, затем усатый налил мне полный фужер водки и сказал:
– Вчера вечером нас там не было и не могло быть. Забудь об этом, тебе все приснилось.
Точь-в-точь как вчера, я выпил водки, плотно пообедал, и усатый показал мне путь к дороге. Было очень жарко, от еды и водки меня разморило, и я – никогда не прощу себе этого – снова уснул.
Проснулся я ближе к вечеру. Надо ли говорить, что рядом со мной никого не оказалось. Вокруг не было
