ответила она. – Потому что я уже все забыла.
– Не говори так, – разозлился дед. – Ссора стариков не должна касаться внуков. Это мы с Аней не могли общий язык найти, но вы, то всегда дружили.
– Возможно, – подняла голову Кира и холодна произнесла. – Но сейчас мне и одной хорошо. Парадокс одиночества в том, что к нему привыкаешь и уже не можешь быть с кем-то еще. Валентин тоже без меня не страдает. И если у тебя все, я пойду. У меня в отличие от твоего внука есть дела.
– Стой несчастная, – схватил ее за руку Денис Вячеславович, когда женщина поднялась. – Прости своего деда, я виноват перед тобой. Быть может, я тебя в детстве обидел. Тогда зачем ты наказываешь братьев? Злись на меня, но отдай полдома им. У тебя же такой большой дом. Да ты их даже не заметишь.
– Что дедушка, понял, что наследства им не видать? Похоже, суд ты стал проигрывать, – усмехнулась она, и дед печально отпустил руку.
– Зачем ты так стараешься подрожать Анне? Ведь ее уже нет с нами. Брось этот никому не нужный спектакль и верни нашу всеми любимую добрую девочку Киру, – взмолился старик и жалобно посмотрел на свою внучку.
– Вернуть добрую девочку Киру? – властно заговорила женщина и сложила руки перед грудью. – Странно слышать от тебя такое. Ведь именно ты и выгнал ее с этой квартиры, а еще грозился, если она вернется, отдать в приют. Забыл уже об этом?
– Прости, – только и смог печально произнести старик.
– Не смогу простить тебя, поэтому, никогда не вернется к тебе добрая девочка Кира, она умерла в десять лет вместе со своими родителями, – проговорила женщина и направилась к выходу.
– Пусть так, – закричал из последних сил старик и женщина остановилась. – Но это я совершил ошибку, это я выгнал тебя. Пожалуйста, сжалься над ребятами и поделись с ними наследством. А меня можешь даже забыть. Не могу я так уйти, зная, что они останутся ни с чем и будут несчастны.
Кира повернулась и увидела, как ее дедушка сполз на пол с кресло, и стал перед ней на колени. Она тяжело вдохнула и, бросив, «я подумаю», поспешила уйти.
Эта картина вызвала боль в груди, от которой стало тяжело дышать. Кира села в свою машину и грустно закрыв глаза, махнула водителю. Тот послушно завел двигатель и вернул женщину домой.
Теперь этот дом манил еще сильнее. Депрессия подкрадывалась в самую душу. Но, не успела женщина зайти вовнутрь, как из банка прилетело сообщение. Догадываясь, что карточкой воспользовался Максим, Кира любопытно прочитала его.
– Ого, – приподняла брови она и с усмешкой добавила. – Мотоцикл? Не скромно, совсем не скромно.
Затем спрятала телефон и вошла в дом.
Холодные стены, паутины в углах и дорогая мебель окружили ее, снова навивая печаль. Женщина медленно отправилась по коридору и вскоре остановилась возле своей комнаты. Закрывая глаза, она взялась за дверную ручку. И будто чего-то ожидая, замерла. Ее укутала тишина, настолько тихая, что Кира услышала биение своего сердца и дыхание. Эта тишина успокаивала
