в войну лишь четырьмя этажами.
– Мама-мама, стой! Зачем мы туда идем? Где наша новая квартира? – вцепился рукой в мамину сумку с моими вещами.
– Она там, сынок. Не бойся. Сейчас дойдем до веранды, отдохнем, – обняла она за плечи свободной рукой.
– Какая же она новая? Наша старая и то была новей.
– Старая была не наша, а эта наша. Вот и дошли, – облегченно вздохнула мама.
А по комнате на трехколесном велосипеде с одной педалью лихо носился младший брат. Пахло неустроенным бытом огромной коммунальной квартиры.
Начинался этап приспособления к неизвестной доселе жизни вне зоны лагерей военнопленных, в которых прошло все мое детство.
– Ты снова, гад, на нашей улице?! Мы же тебя предупреждали! Мало получил, фашист?! – вдруг возникла передо мной все та же троица.
А ведь действительно предупреждали. Очень давно, еще до болезни. Тогда мы с мамой впервые пошли в гости к Карякиным – у тех появился сын моего возраста. Не было сына, и вдруг появился.
– Взяли из детдома, – говорили между собой взрослые.
– Мама, а что такое детдом? – спросил, когда гости ушли.
– Это дом, где живут дети, у которых еще нет родителей, – объяснила мама, – Родители их там находят и берут себе.
– А откуда появляются дети в детдоме? Их аист приносит, или собирают в капусте?
– В каждом доме по-разному.
– А я был в детдоме?
– Нет, сынок. Мы тебя нашли сами.
– У аиста, или в капусте?
– В капусте. А туда тебя положил аист.
– А он, где взял?
– Спроси-ка лучше у него.
– Где же я его найду? – рассмеялся я.
– Придет время, найдешь, – обнадежила мама.
Сын Карякиных не понравился, хотя был моего возраста и его тоже звали Толиком. Он смотрел на всех исподлобья, ни с кем не разговаривал и ничего не умел.
– Ничего, обвыкнется, – утешались его родители, и соглашалась с ними мама.
– Дорогу в лагерь найдешь? – спросила мама, собираясь от Карякиных зайти еще куда-то.
– Найду, – успокоил ее, – Выйти из подъезда, дойти до перекрестка, перейти дорогу и дойти до проходной, – повторил нехитрую инструкцию.
– Куда лезешь, мальчик? Не видишь, здесь грузчики работают? Трудно, что ли обойти дом? – бросился ко мне кто-то из взрослых. Пришлось обходить.
Я уже вышел на улицу, когда передо мной и возникли те ребята:
– Ты кто такой?! – подлетел ко мне крепыш, явно старше меня, – Ты, что делаешь на нашей улице?! – пугая, замахнулся он.
Еще двое, по виду моих ровесников, с угрожающим видом подскочили справа и слева. В моей жизни ничего подобного еще не было, а потому поначалу даже не почувствовал опасности. Но, на всякий случай сделал шаг назад. Ребята
