что на время сеанса вам придется разместиться в гостиной.
Козырева выпрямилась как натянутая струна, она явно не ожидала такого поворота. А вот ее сын. напротив, испытал заметное облегчение и вполголоса произнес:
– Иди, все будет гуд.
– Вам нужно подписать договор, если все устраивает – приступаем.
С этими словами Эрих протянул ей договор. Последующие десять минут женщина скрупулезно вчитывалась во все пункты, сноски и приложения.
– Меня все устраивает, – она размашисто подписала там, где Эрих заранее поставил галочки, и вернула договор.
– Тогда начнем, – Эрих жестом показал ей на дверь.
Ирина нехотя поднялась и потрепала сына за волосы.
– Ма-а-ам, – простонал Максим и, смущаясь, отвел взгляд. – Дай свободы.
Когда дверь за ней закрылась, Эрих закинул ногу на ногу и взглянул на нового пациента. В начале своей практики гипнолог установил возрастные ограничения для сеансов, потому как с детьми ему совсем не хотелось работать. Максим был не только его самым молодым пациентом, его особенность была в том, что он помнил о прошлой жизни и без вмешательства гипнолога, а значит, к нему требовался принципиально иной подход.
– Ты слышал про регрессивный гипноз? – поинтересовался он, разглядывая обкусанные ногти подростка.
– Да. Смотрел ролики, читал комменты, – Максим сплел пальцы с такой силой, что они побелели.
– Хорошо. На первом сеансе я не погружаю пациента в гипноз. Мы просто беседуем. Расскажи, что ты помнишь о прошлой жизни. Мне нужно понять, в каком направлении двигаться.
Эрих услышал, как из груди Максима вырвался протяжный стон – воспоминания вызывали у подростка неловкость и дискомфорт.
– Они меня считают крейзи! – неожиданно выпалил Максим. – Если не смеются, так шепчутся за спиной.
– Кто?
– Да все: родаки, френды, даже моя гирла. Сначала цыганила, типа расскажи, а потом шарахалась, как от гремучей змеи. На следующий день вся школа знала наш треп до мельчайших подробностей. Можете представить, как весело, – Макс показал пальцами кавычки, – меня встретили в классе? Зашкварили по полной.
Слова пациента всколыхнули в памяти день, когда Эриха в старшей школе на несколько часов заперли в кладовой для уборщиков. Накануне он опрометчиво поделился с другом, что часто видит во сне, как его запирают в темноте, где он умирает от нехватки кислорода, а в конце разговора добавил, что сны спровоцировали страх темноты и теперь он вынужденно спит с включенной настольной лампой. По лицу гипнолога пробежала гримаса неприязни.
– После сеансов мы поставим точку в этом вопросе. Скажи, что ты помнишь о прошлой жизни?
Пальцы подростка расцепились, он задержал взгляд на докторе, как бы оценивая его надежность, затем, сдвинув брови, спросил:
– А вы не будете смеяться?
– А ты будешь рассказывать что-то смешное?
– Нет, наоборот.
– Тогда
