цоканье копыт. Я вскинула голову. Придворные, зашептавшись, слаженно развернулись к распахнутым дверям, в которые лакей вводил прехорошенького, кремового окраса ослика.
Животное флегматично переступало с ноги на ногу, пряло ушами, будто прислушивалось к усилившемуся гомону, и покорно следовало за мрачной компанией.
Просители поклонились со всем подобострастием, на какое только были способны. Их спутницы попытались изобразить нечто вроде книксена, но не слишком-то преуспели в этом занятии. Зардевшись под подмороженным взглядом тальдена, неловко выпрямились, стараясь держаться поближе к своим благоверным.
Интересно, какое отношение имеет к измене ослик? Может, его привели сюда в качестве свидетеля?
Пока я задавалась глупыми вопросами – побочный результат волнения и незаметно сменяющих друг друга стрессов, – эррол Корсен выступил из шеренги старейшин и, кашлянув, громко заговорил:
– Гильдас Флен утверждает, что вот эта файларсская ослица по кличке Блестка… Эм-м… Одну минуту… – Старейшина опустил взгляд на стопку листочков, что держал в руках, с самым сосредоточенным видом порылся в записях, при этом что-то негромко бормоча себе под нос. Наверное, сетовал на собственную память, так невовремя его подведшую. Шпаргалка явно не помогла, потому что второе предположение прозвучало еще менее уверенно: – Звездочка…
– Зорька, – негромко просветил мага крестьянин, по-видимому, тот самый Гильдас Флен, и с теплотой посмотрел на безразлично жующую что-то животину.
Я печально вздохнула, понимая, что не будет никакого дела об измене. А так хотелось отвести душу и превратить кого-нибудь в евнуха.
Конечно, я ничего такого не приказала бы… Хотя мысль казалась заманчивой.
– Зорька, – согласился с показаниями крестьянина глубокоуважаемый эррол и, снова прочистив горло, двинулся дальше по тернистой дороге следствия: – Была выкрадена в последний день вьюжного месяца, накануне праздника Нового года.
– Увели прямо из-под носа! – пожаловался мужичок с ноготок и обвиняюще ткнул в оппонента пальцем. – Он украл!
Второй крестьянин, похожий на господина Флена как две капли воды – такой же низкорослый и шкафообразный, – с самым оскорбленным видом запротестовал:
– Враки все! Это моя Бусинка! Твоя, Гильдас, от тебя удрала, а ты теперь на мою заришься, тагр тебя раздери!
И негодующе сплюнул себе под ноги. За что получил от супруги предупреждающий тычок в бок.
– Это ты, Пергат, брешешь, как дышишь!
Скальде лениво взмахнул рукой, будто отгонял от себя назойливых жирных мух, и оба спорщика разом смолкли.
Старейшина, неодобрительно покосившись на предполагаемых хозяев животного, снова взял слово:
– Пергат Венэк, напротив, утверждает, что вот эту файларсскую ослицу на самом деле зовут Бусинка и что она
