Конечно они не такие старые как жена, в тридцать три года. Ты подумал, зачем ты ей нужен, этой твоей девушке? – она начинала горячиться.
– Вера прекрати истерику. Когда-нибудь это всё равно бы случилось. Посмотри на себя. На кого ты похожа? Что у тебя с волосами? Этот халат. Думаешь, я прихожу домой и, глядя на тебя вот такую, – он жестом показал на Веру, сверху до низа, – могу чего-то хотеть?
Это – уже слишком.
– Ах, вот в чём дело! Значит, я стала не та? Красота увяла! Попользовался, можно выкинуть и идти дальше, найти кого-то посвежее!
– Не кричи, мне твои эти крики уже во – где. То – не так, это – не эдак. Да пошла ты, – он развернулся, пошел в комнату и открыл шкаф.
– Нет, ты не уйдёшь, – Вера кинулась за ним, – ты не можешь нас бросить!
Она цеплялась за его руки, он пытался отстраниться. Потом он бросил вещи, что сумел достать из шкафа:
– Да на – забери! Куплю себе новые вещи, – оттолкнув Веру к стене, он пошел к выходу.
Дверь хлопнула. Всё.
В полдевятого замок щёлкнул, в прихожую ввалилась Дашка:
– Мам, привет. Есть чё поесть?
Вера сидела на табурете в кухне. Она подняла взгляд на дочь. Дашка стягивала ботинки и подпрыгивая снимала рюкзак.
– Мам, чё там? Чего ты? Кстати, ты серёжку не находила? Мы с Викой в прошлый раз бесились, она серёжку где-то посеяла. Ты нигде не видела, серебряная такая, три камушка?
Глава 2
Ради Бориса, она от всего отказалась, или почти всего. Забросила музыку, не поступила в музыкальное. Потому что он, видите ли, выбрал её не для того, чтобы она ездила по гастролям и концертам. Покинула своих друзей, потому что он сказал, компания эта состоит сплошь из бомжей и алкоголиков, так он назвал музыкантов. Она бросила танцевальную студию, ведь он решил, танцевать в обтягивающем трико это неприлично, недостойно его будущей жены. Даже косметику забросила, после того как он пару раз назвал её вульгарной, ему вроде бы показалось будто она сильно накрасилась.
Она оставила всё.
Со временем и мама, которая одна из всех считала его прекрасным мужем, чудесным отцом, даже она отстранилась. Стеснялась своей простой внешности, ощущала себя не к месту, рядом с его напыщенными родителями. Теперь только изредка, когда Борис был на работе или в командировке, ненадолго заглядывала к Вере, да и то всегда старалась поскорее уйти, словно боялась быть застигнутой.
В замужестве, мир Веры очень сузился. Дом, школа, супермаркет. Борис даже не брал её на корпоративы в клинику где работал. Это теперь она стала понимать – почему. Видно там и без неё было с кем ему общаться.
Да, вот и досиделась.
Как-то раньше не замечала она этого или не хотела замечать, но теперь ясно увидела свою роль. Поняла, кем была все эти годы – простой домработницей. Только и всего. Теперь что? Все возможности упущены, желания глупы, да и какие там желания. Их нет, они исчезли в тот момент, когда эта домашняя трясина стала беспощадно засасывать.
Конечно, есть ещё Дашка.
