едва хватало. Устроиться на работу у новоиспечённого мужа, всё никак не получалось, то мало платят, то работа тяжелая, то график слишком напряженный. Пришлось Ларисе после института ещё и подрабатывать, чтобы прокормить себя да лодорюгу мужа. Он, видно на то и рассчитывал. Сидит целый день у компьютера в стрелялки играет, ещё покрикивает, чтобы она ему то кофе, то чаю, то поесть принесла. Так, потянула Лариса лямку почти нищенского, зато замужнего, существования.
Терпела ровно год. Потом поняла, на такое – не согласна. Любовь её, как разгорелась, так же быстро погасла. С какой стати кормить тунеядца, когда сама голодная. Да ещё на деньги родителей. Ведь она им всей правды не говорила. Что сказали бы папа и мама Ларисы, если узнали бы такое. Да в три шеи муженька бы выгнали. Вот и она решила больше не ждать, турнула лодорюгу, сказала, чтоб дорогу забыл. Он немного повозмущался на прощанье, но когда понял, что больше ничего здесь не выгорит, собрал вещички, только его и видели. Развелись без особых хлопот. И разошлись как в море корабли.
Стало, не сравнить как легко. Теперь Лариса точно решила, если встретит кого, чтобы – всё наоборот. Она к нему, да на полный пансион. Иначе – не согласна.
Засела за учёбу. Институт ведь никуда не делся. Освобождённая от лишних хлопот, с лёгкостью его закончила. Устроилась на работу в школу, и начались для Ларисы Астаховой обычные учительские будни. Год, другой, третий пошел. И вот тут-то, за кипами тетрадей вечерами, она начала осознавать, что занимается не тем делом. Как же это, теперь всю жизнь по вечерам проверять тетради?
Да, она сильно ошиблась. Пять лет учила, как воспитывать детей, а получилось, что она вовсе этого не хочет.
Решение бросить школу трудно давалось. Почти два года Лариска ещё пыталась сопротивляться прущему из ушей беспокойному характеру. Все эти элегантные костюмы, платья до середины икры, прикрывающие полные ноги, тесные до умопомрачения боди, стягивающие без разрешения прущий вперёд живот. Одни мучения.
Тяжело давалось всё, как попытки приструнить оголтелую толпу детей, что совсем не хотели подчиняться, так и работа с тетрадями порой вводила в какой-то пространственный ступор. Лариса никак не могла понять, что она делает не так. Почему профессия, которой она посвятила столько времени, честно пыталась вникнуть, влиться всей душой, совсем не приносит удовольствия. Не нравится, раздражает, заставляет подергиваться левый глаз и нервно смеяться, когда вечером звонит кто-то из родителей.
Однажды она сказала себе:
– Всё Лариса – хватит. Заканчивай. Это – не твоё.
– Но тогда какое дело твоё? – послышался голос из неоткуда.
– Моё, где-то рядом. Я вот-вот почувствую его.
В тот день позвонила подруга, позвала в гости. На вечеринке Ларису пригласил танцевать маленький круглый мужчина в летах. Он расхваливал Ларискины формы, восхищался фигурой, но единственное, ему не нравилось, что одета она как учительница.
– Такую ягодку нужно одевать по-другому. Ты же всю свою сексуальность убиваешь вот этой уродливой юбкой и тем более
