очень скучно объясняет основы придворного этикета, не дает разрешение отлынивать. И если они сегодня начнут занятие раньше, то и быстрее можно будет уйти в библиотеку, или вернуться в комнату. Но вот и дверь в комнаты Мирка…
– Заходи, заходи. Ты рано. – Учитель отложил незаконченное письмо и повернулся к зашедшей девочке. – Ну, это и к лучшему. Садись, у меня хорошие новости и их много. Для начала, ко двору возвращается мастер этикета и завтра утром он начнет заниматься с тобой. Вопросы, которые нужно изучить сейчас и до конца обучения, мы с ним уже обсудили. – Мирк хмыкнул, заметив, как изменилось выражение лица Милаши. – Сегодня у тебя прибавится ещё один учитель. В этом году ты приглашена на Детский Бал, поэтому присоединишься к занятиям танцами.
– Да, дядя Мирк. Но завтра с утра же служитель Фиташ будет рассказывать о первом переезде столицы. Его урок уже откладывался, мы его давно ждали, – девочка искренне огорчилась.
– Ха, до Детского бала осталось совсем немного времени, а многие учителя сами когда-то были приглашенными на такие же балы. Они каждый год откладывают уроки, как только Секретариат оглашает список приглашенных. Освободившееся время потрать на подготовку.
– Дядя Мирк, а как проходит Детский Бал? В прошлом году я его не запомнила… – Милаши виновато нахохлилась.
– Я удивился бы, если б запомнила. Ты в это время не выходила из-за письменного стола, старательно осваивая грамоту и тренируясь в письме, – Мирк отсмеялся и посерьезнел. – Но о бале я сейчас расскажу.
Рассказ шута затянулся до самого обеда, который по просьбе Мирка принесли в комнату. Потом наставник показал девочке дорогу до класса танцев и познакомил с пожилой дамой, которая будет учить её в ближайшие дни.
***
Наставница по танцам, сухонькая бабушка, опирающаяся на изящную отполированную черную трость, проскрипела что-то о родителях, пренебрегающих основами воспитания девочек, поблагодарила богов, что нет нужды сейчас сразу учить все пять дюжин бальных танцев, хватит и самых простых трёх. Родовитая Охдая замахала на Мирка руками и, пока не подошли остальные её ученики, начала объяснять Милаши шаги.
Эти три танца не зря называли самыми простыми – самый сложный состоял из двенадцати шагов, а самый простой – из четырёх. Милаши старательно повторяла описанные наставницей движения, снося тычки тростью при каждой ошибке. К тому времени, как начали подходить дети придворных, у Милаши начало получаться вполне сносно. Но они всё равно не поскупились на насмешки, потешаясь над неловкими движениями, отсутствием у неё грации и тем, как девочка несколько раз споткнулась о собственный подол. Милаши до сих пор не привыкла к платью вместо юбки, тем более, что оно сшито было на вырост.
Когда благородные напотешались вдоволь, Охдая разбила их на пары и дала знак музыкантам,
