их.
– Смею спросить, – сказал голос, внезапно ставший холодным как лед, – почему никто из вас не пошел за ней?
София попыталась сделать вдох, сглотнуть. Паника блокировала самые естественные действия.
– Мы не совсем можем, ну… у нас еще нет способностей, чтобы…
Девушка-изгой перебила ее:
– Изгои в процессе…
– Тишина, – скомандовал голос. – Избавьте меня от ваших оправданий. Они больше не имеют значения, как и вы сами.
Долгое время группа молчала. Это было ужасно – не понимать, как ему угодить. Когда он наконец заговорил, его голос звучал уже мягче, но все так же беспощадно.
– Слишком много на кону. Я больше не могу полагаться на удачу.
Пауза.
Потом он тихо добавил:
– Пришло время мне взять все в свои руки.
София едва подавила крик ужаса. Но она не могла унять дрожь. Его прямое вмешательство? Это была самая ужасающая перспектива. Она не могла представить, как работать с ним, чтобы…
– Вы все держитесь подальше от этого, – сказал он. – На этом все.
– Но… – случайно, но слово все-таки сорвалось с губ Софии. Она не могла его вернуть обратно. Но как же все десятилетия ее труда? Все ее планы? Ее планы!
Далее последовал долгий, сотрясающий землю рев.
Он разнесся по трибунам, словно прошел по всему ипподрому за долю секунды.
София вся сжалась. Рев практически врезался в нее, проник сквозь кожу к самым глубинам. Ей казалось, что сердце разбивают на кусочки.
И Лирика, и Вивина прижались к ней, плотно зажмурив глаза. Даже изгои задрожали.
И когда София подумала, что звук никогда не прекратится, что за ним последует ее смерть, рев на мгновение сменился абсолютной тишиной.
Этого мгновения оказалось достаточно, чтобы оглянуться вокруг и увидеть, что остальные люди на скачках вообще ничего не услышали.
Его шепот раздался прямо над ухом Софии:
– Твое время на эту миссию истекло. Не смей вставать у меня на пути.
Внизу раздался еще один выстрел. Широкие ворота снова с грохотом распахнулись. Только в этот раз топот копыт по земле казался тихим, как от легчайших капель дождя, падающих на кроны деревьев.
Прежде чем скаковые лошади пересекли линию старта, фигура за спинами сидящих исчезла, оставив только угольно-черные отпечатки копыт, опаливших доски трибуны.
Глава 1
Под огнем
Москва.
15 октября 1941 г.
«Люсинда!»
Голоса доносились до нее из густой темноты.
«Вернись!»
«Подожди!»
Она не обращала на них внимания, двигаясь вперед. Эхом ее имя отдавалось от затененных стен вестника, посылая языки пламени по коже. Кому принадлежал этот голос – Дэниелу или Кэму? Арриане или Гэбби?
