давали скатать домашку, иногда кричали – спасай-выручай. Все как у всех, разве что близких друзей-подруг не завелось, романтических привязанностей (не считая кофе) не возникло.
А потом случилось вот что.
Полинка Рязанцева – не главная звезда, но и не серая мышка – пришла в школу зареванная и едва увидела Сашу, рванула к ней через весь коридор.
– Фербер! – закричала она издали. – Сашка, подожди меня!
Сашка остановилась. Полина чуть не сбила ее с ног. Она была не больше и не меньше, чем просто одноклассницей. С чего бы вдруг такой напор?
– Погадай мне! – выпалила та, не понижая голоса и не обращая внимания на народ в коридоре.
– Что? – опешила Саша. – Ты чего, Поль? Я не умею.
– Да не ври, все ты умеешь! Постоянно по уши в кофейной гуще сидишь. А мне очень надо!
И, глядя на покрасневший Полин нос, на круги под глазами, Сашка мысленно обругала свою уступчивость и неумение сказать «нет». А вслух ответила:
– Э… ну смотри, я тебя предупредила. Если что не так, сама будешь виновата, – она вытащила из рюкзака термос и открутила крышечку, на ходу соображая, есть ли там вообще хоть какая-то гуща – наливала-то через ситечко.
– Вкусно! – Полинка глотнула кофе. – С корицей, да?
– Угу, а еще с кардамоном… – Сашка вытащила блокнот, а из него вырвала нелинованный лист. – Ты учти, я только в кино видела, как это делается. Это вместо тарелки будет. Давай вытряхивай сюда все, что осталось.
Рязанцева послушно затрясла крышечкой термоса. Что-то там оставалось, но скорее капли напитка, чем крошки гущи.
– Давай еще, – скомандовала Саша, набулькивая следующую порцию, – может, с будущим не сложится, но день сегодняшний точно наладится.
Отдавать команды и видеть, как их послушно выполняют, оказалось приятно. Одноклассница то ли хмыкнула, то ли носом шмыгнула, залпом проглотила новую порцию кофе и вытряхнула остатки на блокнотный лист. – Еще. – Саша потянулась было термосом к крышечке в Полиной руке, но… – Ого! Полинк, я гадать как не умела, так и не умею, но тут же все таким прямым текстом выложено, что и дурак прочитает!
– Видимо, я не дура, – хмыкнула та. – По мне так пятно на пятне. Читай, давай.
Насчет пятна на пятне она была права. Но эти кляксы-разводы складывались в совершенно четкую картину – треугольник, в каждом углу по человеку. По нему проходила трещина или, может быть, разрыв. Две вершины разделялись, но до третьей разрыв не доходил. Сашка набрала воздуха в легкие.
– Наверное, это расставание. Двое расстаются, а третий… а третьего это вроде как не касается, но вот-вот коснется, потому что эта линия, – она показала на разрыв, – вот-вот до него дойдет.
– Точно расстаются? – Глаза Поли расширились, в них заблестели слезы. – И точно коснется?
– Угу… – Пятна на листе были совсем свежими и еще немного «плыли», меняя очертания.
