течения, особенно в отношениях со своими родственниками.
Люси в смятении думала, как ей поступить. Ее клиентка умерла, но она по-прежнему получает зарплату, имеет жилье и питание. После похорон Элис Люси начала строить планы. Ей осталось доучиться всего год в Йеле и получить диплом специалиста в области истории искусств.
Работа на Элис и проживание в ее доме позволили Люси экономить почти всю свою зарплату, и теперь у нее были небольшие сбережения, чтобы вернуться в Коннектикут и окончить университет. Потом, используя связи, которые она установила за последние годы в мире искусства, ей, возможно, удастся устроиться на работу в престижный музей.
Элис и Люси обожали искусство. Честно говоря, у Люси не было опыта работы в качестве медсестры или сиделки, но этого Элис от нее и не ждала. Элис требовалась компаньонка и помощница. Ей нужен был человек, который вместо нее будет выходить во внешний мир. Поэтому Люси посещала все аукционы и выставки от имени Элис. Люси встретила там немало людей, которые, зная о том, что ее поддерживает Элис Дрейк, были готовы принять ее в сообщество искусствоведов.
Люси сидела в библиотеке и пялилась на экран компьютера. Она хотела подготовить документы для возвращения в университет, но никак не могла сосредоточиться. Ее взгляд продолжал дрейфовать по квартире, которая могла стать ее собственностью. Старинные молдинги, встроенные статуи ручной работы, паркетные полы, галерея предметов искусства, похожая на филиал Музея современного искусства.
Сейчас сентябрь. Если судебные слушания по оспариванию завещания продлятся всю осень, Люси не сможет вернуться в университет до весны. Филипп не рекомендовал ей съезжать с квартиры, даже если она не собирается оставлять ее себе. Он беспокоился, что родственники Элис помешают Люси вступить в права наследования или продать жилье, даже если судья вынесет решение в ее пользу.
И все потому, что Элис решила сделать Люси миллионершей, а ее родственники с этим не согласились.
В дверь позвонили. Люси закрыла ноутбук и направилась к входной двери. Посмотрев в дверной глазок, она увидела Оливера Дрейка.
Пригладив волосы, Люси открыла дверь. На Оливере был темно-синий костюм. Этот цвет ему шел гораздо больше черного. Темно-синий цвет оттенял его глаза и подчеркивал золотистый отлив его волнистых каштановых волос.
Она уставилась на его кислое лицо.
– Оливер, я рада, что вы пришли. Заходите.
Она отступила, пропуская его, и Оливер вошел в квартиру, не сводя взгляда с Люси.
– Я бывал здесь десятки раз, – сказал он.
– Но с девяностых годов здесь многое изменилось. Пожалуйста, проходите и располагайтесь. – Люси закрыла дверь. Обернувшись, она обнаружила, что Оливер стоит на прежнем месте и разглядывает ее.
– Мне непонятно, вы всегда такая нахальная или ведете себя так потому, что что-то скрываете. Вы нервничаете, Люси? – Он говорил тихо и был явно не впечатлен
