дамами – подливал им шампанское, подносил огонек зажигалки к сигаретам… Никита сидел молча, уткнувшись в свой бокал, и лишь изредка поглядывал на раскрасневшуюся Дашу. Безруков несколько раз с лучезарной улыбкой на лице злобно пинал Кудасова под столом, но активизировать напарника так и не смог. А Кудасов боялся лишний раз посмотреть на Дашу, потому что она ему очень понравилась. И с каждой минутой нравилась все больше и больше… Никита почувствовал себя настолько не в своей тарелке, что часа через полтора после начала посиделок вдруг вскочил, едва не опрокинув стул, и брякнул:
– Вы извините… У меня одно срочное дело есть… По работе. Мне бежать нужно. Желаю хорошего вечера. Было очень приятно…
Произнося все это, на девушек он старался не смотреть. А у Гриши было такое лицо, какое бывает у мента перед тем, как он крикнет: «Стой, стрелять буду!»
Не дожидаясь ответных слов, Кудасов как-то боком выскочил из зала…
На следующий день Безруков встретил Никиту на работе мрачным взглядом и вместо приветствия сказал:
– Тяжелый случай, старичок, тяжелый случай…
– Ты извини, что так получилось, – промямлил Кудасов. Гриша вскочил со стула и воздел руки к небу, будто взывая к высшей справедливости:
– Извини?! Да я чуть не поседел, когда ты от столика рванул! У меня мороженое в горле комом встало!.. Я думал – все, облом полнейший. Вероника с Дашей уйдет из солидарности…
Безруков помолчал немного и усмехнулся:
– Эх ты, такую девку упустил! Дашка – умница, золотая девчонка! Я чуть в нее не влюбился, когда она через пятнадцать минут после тебя тактично «вспомнила» про свое «важное дело»… Дубина ты, Никита…
Гришка махнул рукой и поправил воротничок рубашки, из-за которого выглядывал краешек свежего засоса.
Больше Безруков Кудасова на вечеринки не приглашал, тем более что его – первого – вскоре перебросили на другую работу…
Второй раз Никита увидел Дашу перед самым отъездом из Москвы – его отзывали из командировки, на следующий день он должен был уже уезжать в Ленинград. Московское начальство поблагодарило Кудасова за отличную работу и подарило ему два свободных дня для ознакомления со столицей и столичными магазинами. Поскольку в магазинах Никита все равно ничего не понимал, он решил только купить чего-нибудь вкусненького из сладостей, а потом побродить по Москве. Отстояв длинную очередь в «елисеевской» кондитерской, Кудасов купил шоколадного зайца фабрики имени Бабаева сыну и коробку пастилы для Татьяны. Отдуваясь, он выбрался наконец из магазина и почти сразу натолкнулся на Дашу – она была не одна, ее держал за руку мальчик лет семи.
– Привет, – улыбнулась девушка, будто они виделись совсем недавно, и, наклонившись к мальчику, лукаво сказала: – Знаешь, Мишка, кто этот дядя? Он сыщик!
– Настоящий? –
