откровенную «джинсу», складывал денежки себе в карман, отстегивая процент директору, который получал неоправданно большую зарплату и мало чем интересовался. И сейчас он пытается объяснить ей, что любому телеканалу нужен некий оборот неучтенной наличности. Например, для премирования ценных сотрудников, которым слишком накладно платить по-белому, для всевозможных «благодарностей» начальникам пресс-служб, которые помогают с контрактами. Да мало ли для чего еще! Телекомпания не может существовать без наличной кассы, уж кто-кто, а Марьяна Юрьевна с ее колоссальным опытом должна это понимать. Кстати сказать, не все деньги из этой кассы потрачены, кое-что из собранного осталось нетронутым, и он, Виталий Андреевич, готов Марьяне Юрьевне всю эту сумму передать. Марьяне стало смешно. Он предлагает ей взятку!
– Вы эту самую не потраченную сумму берегите как зеницу ока, Виталий Андреевич, – сказала она, отметив, как живо, с надеждой блеснули глаза ее собеседника. – Я не юрист и могу ошибаться, но добровольное возмещение ущерба значительно смягчает наказание.
Лицо Виталия Житко изменилось мгновенно: глаза его сузились, нижняя губа задрожала, руки непроизвольно сжались в кулаки.
– Вам доставляет удовольствие издеваться над людьми, упиваться своей властью? – неожиданно спросил он.
– В чем вы видите издевательство? – удивилась Маша. – Я задала вам конкретные вопросы, предельно честно известила вас о том, какие шаги собираюсь предпринять. Вы сами опытный человек и должны понимать, что я не могу допустить, чтобы в телекомпании все оставалось по-прежнему. Она была государственной, но скоро станет частной. Я всего лишь нанятый директор, и я не хочу отвечать перед собственником своей репутацией. Если оставить все как есть, я рискую своей дальнейшей карьерой. Назовите мне хотя бы одну причину, по которой я должна пойти на такой риск. Отвечу за вас: таких причин нет.
– Вы не можете отвечать за то, что было до вас, – возразил Житко. – Допустим, вы в полном праве пересмотреть условия размещения передач в эфире, можете просто закрыть какие-то программы, все, что вы делаете с момента своего назначения, – это ваше полное право. Я же прошу вас не расследовать то, что было раньше. Поймите, я в компании работал не один. Передо мной тоже ставили задачи, и я их решал. Может быть, наш бывший директор теперь начнет отрицать, но на самом деле это было его требование – иметь наличную кассу. Для всяких разных нужд.
– Не слишком ли она была велика, эта касса? – перебила его Марьяна. – Хотите подсчитать? Умножить стоимость минуты на хронометраж, потом на периодичность выпуска… Давайте подсчитаем, я уже немного посидела с калькулятором, можем вместе посидеть. Тогда и расскажете мне, на какие нужды вы потратили такую прорву денег.
– Я вам объяснил, что деньги потрачены не все, – Житко стал наливаться краской, – и я готов предъявить их вам.
– Вернуть, –
