и стану жить я, страстью сгорая»… – тут же заголосила она громким фальшивым фальцетом, закатив к потолку глаза и вытянув шею, чем рассмешила Аленку до слез. Женя тоже улыбнулась грустно, решив про себя, что Оля, как тут ни смотри, права. Да, именно так и надо. Чтоб сразу – и в лоб…
Вечером после работы Юрик снарядился было проводить ее домой. То есть довезти на своей машине. Суетливо пробежал вперед, семеня худыми коленочками, распахнул перед ней дверцу, подсадил под локоток…
– Женёк, а может, в магазин за продуктами заедем? – резво повернулся он к ней, плюхаясь на свое водительское сиденье. – Давай теста купим, Женёк? Пирог испечем… Я один рецепт начинки знаю – просто ум отъешь, как вкусно! И ребятам понравится…
Женя на секунду закрыла глаза, представила сразу, как суетится по ее кухне Юрик с повязанным на пузе фартучком в розовых оборочках, как мелькает там и сям его шишечка-проплешинка, потом вдохнула в себя побольше воздуху и на выдохе сурово произнесла:
– Нет, Юрик. Никуда мы с тобой больше не поедем. И никогда не поедем. Мы сейчас поговорим, потом я выйду из машины и поеду домой на автобусе. И все. А завтра… С завтрашнего дня мы будем просто хорошими знакомыми. Как раньше. Ты прости меня, Юрик. Виновата, каюсь, я не должна была…
– Женя! Женечка, что ты! Не надо, Женечка! – вдруг кинулся он к ней, впился цепкими руками ей в плечи, даже встряхнул чуть-чуть, будто из последних, отчаянных сил. – Ради бога, молчи, Женечка! Не говори ничего такого! Я умоляю тебя, Женечка! Молчи, молчи…
Женя подняла руки, с силой попыталась отодрать его ладони от плеч. И вдруг почувствовала, как они дрожат мелко, точно в температурной больной лихорадке. И весь он дрожит. И плечи, и шея, и голова вместе с проплешинкой… Жалость на миг горячо ударила по сердцу, но давешние то ли раздражение, то ли отвращение тут же и напомнили о своем существовании, наплыли быстрой отрезвляющий и холодной волной. Беспощадной и суровой. До чего ж они злые, эти чувства – раздражение да отвращение. Где-то она читала – будто даже и собаки недостойные. А тут вот надо же, довелось к человеку испытать. Как в наказание. Господи, да за что? И вовсе они ей не нужны, эти чувства… Но что, что теперь с ними делать?
– Женечка, молчи, молчи… – продолжал тихо бормотать Юра, пока она безуспешно пыталась отодрать от себя его пальцы, – ты не поняла меня, наверное, Женечка… Я же как раз тебе сегодня все сказать хотел… Я же развестись хочу, Женечка! Я хочу с тобой, навсегда… Чтоб всегда рядом… Я о детях твоих буду заботиться! По-настоящему! Отцом им буду, Женя! Да я для тебя все, все, что могу… Только не говори больше ничего такого, Женечка! Прошу тебя!
– Юра! – сердито проговорила она, еще больше раздражаясь от его жалкого бормотания. – Послушай меня, Юра! Прости, я перед тобой очень виновата, конечно! Нельзя было повод давать! Обругай меня, если хочешь. Но только прошу – оставь меня в покое! И все! Прости, не смогу я. И давай прекратим эту историю!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен О�
