будет в юридический. Отчего-то маме очень хотелось, чтоб именно в юридический. Надежда и не сопротивлялась – почему бы и нет, раз маме так хочется… Поступила она легко, на бюджетное бесплатное место, и училась легко, будто играючи. Годы шли спокойной и счастливой чередой, и мама уже стала присматриваться к приходящим в дом приятелям-студентам. Впрочем, таковых было немного – Надежда по-прежнему поддерживала дружбу с собратьями по параллельной велосипедной жизни, среди которых народ был всякий. На иного посмотришь – приличный вроде парень, а на поверку выходит – бандит…
Но на самом деле социальное положение потенциальных дочкиных женихов маму вовсе не волновало. Главная для нее задача стояла в другом – затаившиеся пагубные пристрастия потенциального зятя разглядеть вовремя. И справлялась с этой задачей мама весьма оригинально – держала про запас в потаенном местечке кухонного шкафчика бутылку водки. Ту самую, ненавистную, испортившую ей молодость и всю остальную замужнюю женскую жизнь. И служила ей эта ненавистная бутылка некоей лакмусовой человеческой бумажкой, стопроцентным показателем всех достоинств приходящих в дом Надеждиных друзей…
Происходило это примерно так. Заподозрив, что очередной приятель посматривает на ее дочь теплее, чем для обычной дружбы полагается, или, не дай бог, проявляет к ней особые знаки внимания, мама тут же брала на себя всю ответственность за происходящее и начинала, как говорится, танцевать из-за печки свою цыганочку с выходом, то есть с милой материнской улыбкой приглашала парня отобедать, совсем по-семейному, втроем, украинским борщом да котлетами. Вот тут и начиналось самое главное ее коварство – в процессе милого дружеского разговора как бы невзначай появлялась на столе припотевшая бутылка из холодильника, под горячий, так сказать, борщец да для большего мужского аппетиту… Ничего не подозревающий испытуемый конечно же проглатывал с удовольствием первую рюмку – как такой хлебосольной хозяйке откажешь? Да еще и маме… А потом и вторую. И третью. А после четвертой по маминому лицу пробегала тень очередного разочарования – и этот, мол, тест на самое главное мужское достоинство не прошел… Снова покраснела лакмусовая человеческая бумажка, безотказная и справедливая. Не нужен им с Надеждой такой жених. Надо отказать. И больше не пущать. Хотя у жениха того в этот момент ни одной матримониальной мыслишки в голове, может, вовсе и не проскакивало. Ну, подумаешь, пообедать пригласили, что в том такого…
Наверное, осталась бы при таком мамином раскладе Надежда навсегда безмужней, если бы ей Витя, наконец, не встретился. Познакомилась она с ним на свадьбе у институтской однокашницы. Веселая была свадьба, студенческая, разбитная… Они с Витей оказались на ней белыми воронами, то есть абсолютно трезвыми в танцующей и расслабляющейся толпе молодых гостей. И по этому только признаку потянулись друг к другу, как тянутся друг к другу люди по своим маленьким интересам. Правда, разглядывал
