за крышкой капота и что-то изучал во внутреннем механизме машины. Одетый в голубую рубашку с закатанными по локоть рукавами и темные джинсы, он выглядел подавленным. Да, это именно подавленность и тоска, а не сосредоточенность на деле или усталость.
Высокий и стройный, он явно не доедал в последние дни. Кожа бледная, веки опавшие. Темные глаза прятались за запотевшими очками в бронзовой оправе. Коротко стриженные растрепанные русые волосы, прямой нос и выступающие скулы. Когда-то сильные, но уже ослабевшие руки, измазанные машинным маслом и черной смазкой. У ног стоял ящик инструментов, в который он даже не смотрел, когда опускал туда руку. Все в нем разложено на свои места.
Феликс и Магдалина, подойдя к нему, представились и поприветствовали мужчину.
– Ларины и Алмазовы говорили о вас за обедом, – отвлекся он от работы, – меня зовут Влас. Вы можете задавать мне любые вопросы. Я знаю, зачем вы здесь. Я готов помочь.
Феликс был рад встретить человека столь открытого и спокойного, которым еще не завладел страх. Но он охвачен странной тоской и подавленностью.
– Что у вас с машиной? – начал Феликс.
– Если бы я был профессиональным механиком, то объяснил бы… но все эти двигатели, карбюраторы и прочее – совсем не мое… я вынужден во всем этом разбираться, потому что она сломалась… Но, знаете, я скоро починю ее. Вот увидите.
– Если не секрет, то зачем вам машина? – задала логичный вопрос Магдалина. – В Рапсодии далеко не уедешь.
То повеселило тоскливого Власа.
– Верно подмечено! Я планирую убраться подальше с этого острова. А уже на материке, в городе, мне понадобится машина.
– И как скоро вы планируете переехать? – спросил Феликс.
Влас пожал плечами.
– Как смогу, так сразу… пока не знаю, но очень хочу. Пока меня здесь держит только маяк.
– Маяк?
– Ну, да… я зажигаю фонарь под вечер. Кроме меня на этом маяке никто не бывает. Надо будет оставить себе наследника. Можно попросить Марка или Лира. Они справятся. Ответственные парни.
Дальше начались вопросы, касающиеся исчезновения Дениса Ларина, странных событий, происходящих в Рапсодии, волчьего лая и личности местной прорицательницы.
Ответы оказались примерно такие:
– Хороший был паренек. Не знаю точно, что с ним могло случиться, но не могу вселять надежду в Сабину и Марка. Его не найти.
– Во всех этих событиях виновато нечто… я уверен. И даже не спрашивайте почему! Как и Нестор Аркадьевич, я – человек науки, но… имеются определенные обстоятельства, которые заставляют меня так думать. Это нечто не связано с нашим миром.
– Волчьего лая я не слышал. Простите.
– Генхелия? Забавная старая женщина, которая просто не знает, чем ей заняться.
И на другие вопросы Феликс получал краткие ответы.
– Нарышкины? Они много о себе думают – да. Высокомерные люди. У нас их мало, кто любит.
