львиная доля внимания тренера уделялась именно их паре, а теперь… теперь Миронов носился еще и с этой девчонкой. Решетникову это выводило из себя. И она была готова работать еще усерднее, лишь бы их пара оставалась для тренера главной. Отрицать то, что это эгоизм в чистом виде, спортсменка и не думала. Да, она и Макс должны быть первыми, в том числе и для тренера.
– Всё, свободны. Идите отдыхайте. – Женя подбадривающее улыбнулся. – Кстати, Макс, – окликнул он спортсмена, когда тот уже сделал шаг к раздевалкам, – спасибо за Лизу. Ей немного лучше стало.
– Не за что, – коротко ответил Самойлов и быстро пошел прочь.
***
Девушка дожевала шоколадный батончик и улеглась на скамейку, подложив под голову сумку. Сейчас бы одеяло или хотя бы плед… Она поёжилась и кое-как укрылась короткой курткой, накинула на голову капюшон толстовки. Закрыла глаза. Лавочка в раздевалке была узкая, явно не рассчитанная для того, чтобы на ней ночевал взрослый человек. Пусть даже девушка. Пусть даже очень стройная. Синицина подумала, что нужно было, наверное, лечь на матах в тренажерном зале: там хоть и не теплее, зато куда удобнее. Вот надо прям сейчас встать, забрать куртку, пойти в тренажерный зал и…
Закончить мысль она не успела, потому что дверь в раздевалку открылась, и тут же в помещении зажегся свет. Поморщившись, девушка спустила со скамейки ноги и немного напугано посмотрела на вошедшего. Страх прошел сразу, зато появилось чувство неловкости и стойкое ощущение дежавю, едва только она услышала его немного удивленное, немного обеспокоенное:
– Ксеня…
Москва, 2006 год
– Ксеня… – Миронов смотрел на свою ученицу, не понимая, что она делает здесь в такое время. Нет, было ясно, что девочка спит, только совсем не ясно, почему она спит здесь, а не у себя дома.
– Евгений Александрович… – Ксюша смутилась и спросила первое, что пришло ей на ум: – А что Вы тут делаете?
– Может, тебя это удивит, но то же самое я хотел спросить у тебя. – Поняв, что с Ксюшей все в порядке, хотя бы насколько об этом можно было судить по ее внешнему виду, Миронов малость успокоился. – Это что за туризм такой?
– Какой туризм? – Синицина зябко поёжилась и натянула пальто.
– Такой. Походно-полевой. Почему ты не дома, спрашиваю?
Ксюша упрямо сжала губы и уставилась на свои коленки. Отвечать ей явно не хотелось. Она тяжко вздохнула и, понимая, что тренер так просто от нее не отстанет, проговорила:
– Я с родителями поругалась.
– Ясно. – Миронов присел на край скамейки, стоящей напротив Ксении. – То есть домой ты сегодня идти не собираешься, я правильно понимаю?
– Правильно, – взгляд девушки был полон решимости.
О сложных взаимоотношениях своей подопечной с отцом и матерью Миронов был в курсе. Ксюша время от времени приходила на тренировки угрюмая или расстроенная, молчала или наоборот беспричинно
