ее губами. Его поцелуй был жестким, настойчивым, лишенным ласки и нежности. Ее грудь полностью помещалась в его ладонь, это пробуждало какие-то животные, собственнические инстинкты. Он чувствовал твердый сосок, упирающийся ему в руку, чувствовал, как с каждым новым прикосновением к Лизе его желание становится все более неудержимым. Покусывая ее губы, Макс с нескрываемой похотью шарил по девичьему телу, мял грудь, впивался пальцами в кожу, оставляя на теле следы. Его губы переместились ниже, язык скользнул по шее, по ключицам. Лизкин запах проникал в сознание, въедался, обжигал, распаляя и без того острое вожделение. Сдавив грудь, Макс обвел языком твердый нежно-розовый сосок, прихватил зубами. Лиза болезненно всхлипнула и напряглась.
– Чёрт, – прошипел он, приходя в себя.
Он не хотел делать ей больно. Впрочем… нет, именно этого он и хотел! Но вот она, лежит перед ним совершенно беззащитная, покорная, и он уже готов забыть о том, кто она. Провел подушечкой пальца по ее щеке, нежной, бархатной. Она закрыла глаза и вздохнула. А только что смотрела на него… С мольбой? С доверием?
Он поцеловал ее, теперь бережно, словно пытаясь этим стереть свою грубость. Тут же почувствовал ее руки на своих плечах, пальцы, устремляющиеся к его затылку, прикосновение, невесомые, приятные, словно струящийся шелк. Лиза прерывисто выдохнула, когда он погладил ее по животу, подалась навстречу, ощущая его пальцы ниже, открылась ему, разведя бедра.
– Я тебя ненавижу, – прошептал Самойлов, целуя Лизу в скулу.
Ответом ему был только ее тихий, едва слышный стон и движение к рукам. Вот она, теплая, влажная, ждущая…
Он не хотел выпускать ее из рук даже на мгновение, оставил лишь затем, чтобы скинуть с себя тряпки. Обернувшись, поймал на себе ее взгляд и бросил:
– Что?
– Ничего.
Лиза все так же смотрела на мужчину, будто изучала, запоминала. Широкие плечи, крепкая спина… щеки залил румянец, когда она опустила взгляд ниже. Такой большой… неужели он поместится в ней? Сердце трепыхнулось, живот свело волнительным спазмом. Прежде она не видела его вот так, не разглядывала. Он источал уверенность, какую-то животную мощь, энергию, скрытую угрозу. Она бы, наверное, могла сравнить его с хищником, с опасным, красивым зверем.
– Иди ко мне.
Протянула к нему руку и, когда он вновь очутился рядом, обняла. Поцеловала в губы, а после улыбнулась.
– Хочу тебя.
Эти слова снова разозлили Макса. Она то строит недотрогу, то приходит к нему посреди ночи, откровенно предлагает себя, говорит о своем желании. Да будь она проклята, эта Меркулова! Будь они все прокляты!
Подмяв девушку под себя, он вытянул из-под головы Лизы подушку и подложил ей под ягодицы. Ей хотелось, чтобы он гладил ее, прикасался к ней, хотелось целовать его плечи, руки, грудь, хотелось его ласки, но она понимала, что все это ему не нужно. Рваные поцелуи, грубоватые касания пальцев… Она сама развела ноги, а уже в следующую секунду ощутила, как плоть Макса заполняет
