мужем, маленькой белобрысой Стефкой, веселой и беззаботной, как птичка, матерью и неугомонной Стефанией Романовной – тетей Стефой, как она велела себя называть. Еще был уже взрослый сын, но с ним Никита так и не встретился. И кот по имени Буч, чувствовавший себя в доме абсолютным хозяином. Кот делал что хотел, например лазал по столу и таскал из тарелок приглянувшиеся куски, но это лишь вызывало всеобщий смех и умиление.
Никита потом часто вспоминал те несколько дней, что он провел в этом счастливом доме, и не мог вспомнить всего – словно смотрел сквозь воду, никакой четкости: какие-то люди, разговоры, смех… а он вот не может вспомнить, просто общее ощущение безопасности. И еще помнил мать, которая обрадовалась букету и потихоньку уже вставала.
– Ничего, все наладится, Никитка. Купи хлеба, пожалуйста, и кусок сыра.
– Хорошо, мам. – Никите не хотелось заканчивать разговор. – Как ты себя чувствуешь?
– Прекрасно. – Мать засмеялась. – Ты всегда спрашиваешь.
Конечно, он теперь всегда спрашивает.
С тех пор как он поселился с матерью, в его душу начал возвращаться покой. Он словно вернулся в детство, когда по утрам слушал, как мать звенит на кухне посудой, и запах ее стряпни тоже был знаком с детства. У Вишенки еда пахла по-другому. Но теперь словно время повернулось вспять, и прошлая жизнь с Габриэллой-Вишенкой казалась какой-то ненастоящей.
Правда, они с матерью это никогда не обсуждали. Прошло и прошло, что ж. Все бывает на свете.
Но какая-то недосказанность, конечно, оставалась. Они оба это понимали и продолжали избегать неприятной темы. Однако Никита чувствовал, как оживает рядом с матерью в доме, наполненном тишиной, спокойным уютом и запахом субботних оладий.
Все свое детство Никита провел в разъездах: он помнил множество квартир и гарнизонов, практически ежегодно ему приходилось менять школу, и мать тоже оставляла работу в библиотеке, они упаковывали вещи и переезжали, и часто бывало так, что отец не мог им в этом помочь, ему приходилось уезжать раньше. Он всегда при этом говорил: Никитка, ты мужчина, вот и помоги маме.
И у Никиты не выработалось привязанности к какому-то определенному месту, понятие «родительский дом» ассоциировалось у него не с каким-либо зданием, квартирой, а с тем местом, где были его родители. Только их присутствие делало дом именно родительским домом, а стены и вещи – все это было неважно.
В последние месяцы он возвращался домой, потихоньку начиная надеяться на нечто большее. У него все еще есть дом, и он еще сможет встать на ноги. Когда-нибудь потом, когда забудется вся эта гнусная история, затеянная Вишенкой. Но сегодня, когда в его кабинет вошли полицейский и его улыбчивая и уютная жена, мир вокруг него снова рухнул.
Жизнь в Сети проходила мимо него. Когда он работал на старом месте, у него, конечно, был аккаунт в одной из соцсетей, хотя на свою страничку он заходил нечасто и основными его собеседниками были люди, с которыми он сталкивался в процессе работы. Когда он уехал, то необходимость
