металлы и канцерогены. Кроме того, компания оставила незакрытые могильники с отходами, которые продолжают убивать все живое4.
Из окна «Subaru» я вижу огромные клубы тумана, зарождающегося в лесах и поднимающегося по каньонам Пастасы. Рубашка взмокла от пота, живот подвело, но не только от тропической жары и извилистой горной дороги. Это была расплата за ту роль, которую я сыграл в разорении страны. Из-за моего коллеги, ЭУ, и меня Эквадор теперь стал значительно хуже, чем до знакомства с чудесами современной экономики, банковского дела и техники. С 1970 года за период, который называли «нефтяным бумом», официальный уровень нищеты вырос с 50 до 70 процентов, безработицы – с 15 до 70 процентов, а государственный долг – с 240 миллионов долларов до 16 миллиардов. За это же время доля природных ресурсов, выделенных для беднейших слоев населения, уменьшилась с 20 до 6 процентов5.
К сожалению, Эквадор не исключение. Почти все страны, которые усилиями ЭУ были подтянуты под зонтик глобальной империи, имели схожую участь6. Долг стран третьего мира вырос более чем до 2,5 триллионов долларов, стоимость его обслуживания – до 375 миллиардов в год по состоянию на 2004 год. Это больше, чем тратят все страны третьего мира на здравоохранение и образование, и в 20 раз больше того, что развивающиеся страны получают ежегодно в качестве экономической помощи. Почти половина населения мира живет менее чем на два доллара в день, примерно как и в начале семидесятых. В то же время от 70 до 90 процентов частного капитала и недвижимости в странах третьего мира принадлежат одному проценту семей этих стран; более точные показатели зависят от конкретной страны7.
Сбросив скорость, «Subaru» пробирался по улочкам красивого курортного городка Баньос. Он известен своими горячими источниками, образованными подводными вулканическими реками, которые стекают с действующего вулкана Монте-Тунгурагуа. Рядом с машиной бежали дети, пытаясь продать нам жевательную резинку и печенье. Но вот Баньос остался позади. Живописные виды внезапно кончились: «Subaru», выехав из рая, попал в современный вариант дантова ада.
Из реки поднимался гигантский монстр – огромная серая стена. Этот мокрый цемент со стекающими с него каплями выглядел совершенно противоестественно на фоне окружающего ландшафта. Конечно, меня не должна была удивлять эта стена. Я всегда знал, что она вот-вот выскочит из засады. Я видел ее много раз и в прошлом превозносил как символ свершений ЭУ. И тем не менее мурашки побежали у меня по спине.
Ужасная стена была дамбой, которая перегораживает реку Пастаса, отводит ее воды через огромные тоннели, пробитые в горе, и превращает энергию реки в электричество. Эта 156-мегаваттная Агоянская гидроэлектростанция, питающая промышленность, благодаря которой процветает горстка эквадорских семей, стала причиной немых страданий для фермеров и местных жителей, обитающих по берегам реки. Гидроэлектростанция – один из многих проектов, осуществленных усилиями ЭУ, в том числе и моими. Подобные проекты и втянули Эквадор
