села на кровать и закусила губу. Не хочу оказаться на ее месте. Не хочу!
Вернувшись через пару минут, он застыл в проеме двери.
– Чего-нибудь хочешь?
Я кивнула, вздыхая. Хочу не оказаться на ее месте. Никогда. Когда я поняла, что он ждет ответа, осталось лишь усмехнуться.
– Нет, ничего.
– Хорошо.
Так и прошел месяц. Днем я рылась в отрывочных записях историков. Ночи проводила с Петиром. Каждый вечер, вглядываясь в его лицо, я боялась увидеть в нем оттенок отчужденности. Сцены на улице повторялись еще пару раз. Девушки тоже менялись. В какой-то момент я поняла, что не узнаю до последнего момента о том, что он не хочет меня больше видеть. Он не бывал грубым, не показывал ничего, что могло бы насторожить меня. Но я слишком хорошо знала Петира, наблюдала его связи, чтобы надеяться на длительные отношения. И от подобных мыслей становилось горько во рту. Лучше бы ему на самом деле что-то было нужно от меня…
– Тебе сообщение из гильдии, – сказала мама, когда я забежала домой однажды вечером. – Зачем тебе сообщают о дате игр псиоников?
– На следующий день у нас будет назначена встреча с Андресом.
– Но на сами игры ты, ведь, не собираешься?
Я обернулась:
– А что?
Мама стояла у подножия лестницы. Я ожидала ответа на верхней ступеньке. Почему бы не напроситься на эти игры? Я, конечно, ничего там не пойму, но все же… Мама отрицательно качнула головой, промолчав.
– Это ведь связано с отцом, мам? – я спустилась к ней. – Неужели я не имею права знать кто он, где он?
Мама вскинула взгляд полный боли и слез, такой неожиданный…
– Лучше бы ты сказала, что он умер. И мне легче, и себя бы не заставляла мучить…
Анри, помощница Ксю Киз говорила о дате праздника. Император был готов принять меня на следующий день. Оставалось еще три дня для подготовки к встрече. Но находиться дома было тяжело. Взяв с собой тетрадь, где делала все записи, я направилась к Петиру. Мама все еще стояла у лестницы, прикрыв глаза ладонью.
– Ты к Петиру?
– Да, мам, – я поцеловала ее на прощание, – не сердись на меня. Я люблю тебя.
Двадцать лет я видела в ее глазах боль и страдание. Она до сих пор любила его – человека, от которого родила дочь. Человека, которому было наплевать и на нее и на меня. Человека, о котором она не упоминала, но думала постоянно. Человека, который возможно и не знает о моем существовании. Однажды я выпытаю у нее, кто он. Лишь бы правда не обошлась мне слишком высокой ценой.
На следующий день я думала зайти к Александру. Больше месяца я откладывала это приглашение. Сейчас же было самое подходящее время.
Петир воспринял это желание неоднозначно. Кажется, он ревновал…
Минут пятнадцать я шла от центральной площади в направлении школы гильдии псиоников. Когда по левую руку начали резко, словно пряный аромат, ощущаться наборы всевозможных программ, от бытовых до охранных, я поняла, что близка к цели. В отличие
