ты не видел, как Верка умеет наезжать, – заявил Андрейка.
– Все! – Вера подняла руку. – Закрыли эту тему! На самом деле, спасибо, Дима.
– Рад был служить! – Димон попытался отвесить дурашливый поклон, но получилось у него это не очень. – Устраивайтесь, отдыхайте. Как только поймете, что пришли в себя, свяжитесь со мной через локальный видеосервис, – Димон указал на ноутбук. – Я там значусь под ником…
– Димон! – догадался Андрейка.
– Точно! – указал на него двумя пальцами Димон. – Все, я пошел!
– Ключи! – окликнула его, когда он был уже у двери, Вера. – Ты не дал мне ключи от дома!
Димон оглянулся.
– У нас тут ничего не запирается, – сказал он и выскользнул за дверь так ловко, что Вере показалось, будто дверь при этом даже не приоткрылась.
Андрейка присел на корточки, вытащил из рюкзака кошку и пустил ее на пол.
Кошка недоверчиво понюхала пол.
– Нам нужен лоток для кошки, – сказала Вера.
– А мне здесь нравится, – ответил ей Андрейка.
Кошка уселась на пол и усердно заскребла лапой за ухом.
Глава 8
Алексей
Я не верил. Но с появлением нового главврача действительно начали происходить перемены. Хотя носили они в основном косметический характер.
Мне выдали новую униформу. Да, это была именно униформа, похожая на ту, что раньше носили стройотрядовцы. У отца такая в шкафу висела. С нашивками разными и значками. Хранил ее, болван, как память. Какую память? О чем? О юности, которая ушла навсегда и уже никогда не вернется? Или о годах загнивающего социализма, смердевшего так, что все носы зажимали? Странно, как это отцовская стройотрядовская куртка не пропиталась этим смрадом? Хотя, может, и пропиталась. Я не принюхивался. Мне она вообще была неинтересна. Это все отец мне ее показывал и трендел при этом что-то о стране, которую мы потеряли. Серьезно? Я лично ничего не терял. Так же, как и не находил.
Странно, я помню каждый значок на этой дурацкой, болотного цвета куртке. А вот отца не помню. Совершенно. Ни лица, ни голоса. Даже фигура какая-то нечеткая, будто размытая.
Ну и мрак с ним!
Зато я помню, что это он, гнида, сдал меня этим… Которые привезли меня сюда. С намордником на лице. Как будто я пес бешеный… А мама плакала. Отец сказал, что ему за нее стыдно, и запер маму в ванной. Наверное, она не хотела, чтобы меня у нее забирали.
Ну ладно, это все воспоминания.
А реальность такова, что моя униформа точно такая же, как стройотрядовская, только светло-голубого цвета. Не бог весть что, конечно, но все лучше, чем серая, вылинявшая пижама, которую я носил прежде.
Вместо растоптанных, болтающихся на ногах войлочных шлепанцев, в которых можно было только волочить ноги, шаркая задниками, выдали нормальные, по размеру, новенькие тапочки из коричневого дерматина. Больше всего мне понравился исходящий от тапок запах резинового клея. Запах был сильный и… настоящий. Не
