коль такова воля похитителей. «Не так! – властно приказал мужчина. – Голову нагни вперед!». Она испугалась, что начнутся какие-то грязные домогательства, однако все оказалось куда прозаичней, как только она нагнулась, похититель завязал на ее голове шарф так, что глаза оказались полностью закрыты. «Теперь можешь съезжать вниз, и молчи, не высовывайся». Они знали, что женщина, ошеломленная и напуганная, не успела их рассмотреть как следует. Тем не менее, осторожность не помешает. Хотя, как полагал Белобрысый, приехавший на задание с напарником, Wolf вряд ли оставит этой дамочке шанс на счастливое будущее. Он сам еще не разучился сочувствовать, но пока что его переполняли одни чувства – удовлетворение от того что не прокололся и не провалил задания.
Она по-настоящему пришла в себя только когда ее оставили одну. Ольга помнит, что они долго ехали по улицам, путь их был то линейным, то петляющим. Наконец они припарковались в каком-то месте, кажется людном, потому что она слышала голоса и звуки городского транспорта. Ее свели вниз по ступеням, поддерживая под локоть, открыли входную дверь своим ключом, затем провели длинным коридором через еще одну отворенную дверь, после чего все трое оказались в комнате. Она не сопротивлялась, понимая, что пока ничего не может предпринять; приходилось уповать на милость похитителей и обстоятельства. Ее сердце дрожало как заячий хвост, и она предпринимала немалые усилия, чтобы успокоиться и взять себя в руки. Паника – не лучший помощник, Ольга; паника еще никому не помогала…
Наконец ее посадили на жесткий стул, не снимая шарф-повязку с глаз; нащупав перед собой стол, она попыталась положить руки на столешницу, но ее жест опередили, столкнув грубо и нагло. Она вертела головой, пытаясь расслышать то, что не видела. Вот один из них бросил на стол сумочку, которую отобрал еще в машине, расстегнул, высыпал содержимое.
– Что там? – спросил один, стоящий в отдалении, наверняка возле двери, с той стороны, откуда они вошли.
– Счас. Блокнот, ключи, ручка, телефон. Бабская мелочь, – он открыл косметичку, перебрав пальцами тушь, помаду, тюбик с кремом, коробочки с тенями и румянами, другие вещицы.
– Покажи телефон, – сказал первый, подошел к столу, открыл его, проделывая какие-то манипуляции, бросил в сумочку. Сгреб барахло со стола и отправил туда же.
Наконец он же подвел итог:
– Ладно, ничего существенного. Так и скажем.
Она поразилась, что это не им надо, а кому-то еще; и теперь ее судьба зависит не от этих двух накачанных придурков, а от кого-то третьего, неизвестного ей, и оттого априори жестокосердного и неумолимого.
– Встань! – вдруг резко сказал тот, кто стоял в отдалении. И от резкого приказа она поднялась, сдерживая дрожь. Кто-то подошел к ней, стал ощупывать в поисках карманов, она подергивалась по инерции, но, к счастью, неприятная процедура быстро закончилась. Мужчина не стал лапать беспомощную
