меня, будто бандероль, следующему халдею по имени «помощник обер-церемонимейстера». Пока тот записывает мои данные в какой-то там журнал и еще раз инструктирует в стиле анекдота про чукчу в космическом корабле, в смысле – «это не трогай, то не бери», оглядываю себя со всех сторон в очень кстати висящем на стене зеркале, после чего этот самый помощник заводит меня в императорскую приёмную, где и будет всё происходить. Здесь я тут же попадаю под надзор еще одного дворцового служителя, большого бородатого дядьки в чём-то, богато расшитом золотым шитьем. Наверное, такой прикид называется ливреей, а сам дядька – лейб-лакеем или как-нибудь еще. Стоит настолько неподвижно, что сперва принял его за чучело, только вот последние не умеют моргать и чуть заметно снисходительно улыбаться. Ладно, оглядываемся по сторонам и делаем вид, что мы – в музее…
Большая комната… Стены отделаны дубовыми панелями в человеческий рост, поверх которых идет полка с расписанными деревянными тарелками, красиво оформленными бокалами, даже какой-то рог в серебряной оправе наличествует. С ними соседствуют картины на стенах, два пейзажа на крестьянскую тему… О, а вот и батальный сюжет. Немцы по снегу пытаются установить рекорд скорости в командном многоборье для упряжки с орудием, а наши им помогают штыками, да ещё и на заднем плане большая группа поддержки верхами несётся с шашками наголо… В углу слева от входа – большой камин, рядом стоят какие-то прибамбасы для его обслуживания, стилизованные под винтовки, составленные в козлы, с потолка на массивной цепи свисает большая бронзовая люстра. Посередине комнаты стоит накрытый для чаепития стол. Белая с золотом скатерть, такие же салфетки, расставленный в идеальном порядке сервиз, всякие тоненькие, аж боязно в руки взять, фарфоровые блюдечки, тарелочки, чашечки с изящной росписью, вазочки с печеньем и джемом, два небольших блюда: одно с пирожными, другое – со сдобой…
Звук открывающейся двери заставляет обернуться. Тот же халдей вводит в комнату какого-то молодого солдатика в новенькой, с иголочки, форме. Русые волосы, голубые глаза, в данный момент совсем ошалевшие, широковатый для тонкой шеи воротник… Лицо знакомое, где-то я его уже видел… Стоп!.. Видел, но гораздо позже, на фотографии в школьном учебнике!.. Или не он?.. А вот сейчас и проверим…
Подхожу к бойцу, который уже выходит из ступора и, видимо, приняв меня за какое-то начальство, набирает в лёгкие воздуха, чтобы поздороваться по-военному. Машу ему рукой, чтобы не орал, никому здесь вопли «Здравжла, вашбродь!» не нужны.
– Ты кто таков?
– Санитар Царскосельского военно-санитарного поезда номер сто сорок три ее императорского величества государыни императрицы Александры Фёдоровны, рядовой Есенин! – негромко, но бодро рапортует «душа и гордость земли русской».
Оп-па! Значит, я не ошибся! И пусть думают что хотят про моё поведение, хотя монументально застывшему лакею это всё – до одного места!..
– Здравствуйте,
