медленно реагируешь и витаешь в облаках. Ты не работаешь в команде.
– Что?
– Это зона активного строительства. Если мечтать на ходу или не думать о безопасности других, кто-нибудь получит травму или погибнет. Я не говорю, что вы должны делиться секретами и проводить вместе выходные. Но надо работать в команде. Ребята должны знать, что в нужный момент ты не подведешь.
Джон понимающе кивнул.
– Это хорошая работа, Джон. И думаю, парни тут работают хорошие. Сейчас с рабочими местами не очень, и мне нужно, чтобы ты включил мозг. Если еще раз увижу, что ты где-то витаешь… в общем, не ставь меня в неловкое положение. Тебе ясно?
Джон стоял на вытертом коричневом ковре передвижного офиса, как нашаливший школьник в кабинете директора.
– Ладно. Иди.
Джон вышел. Головомойка пришлась на последние минуты рабочего дня. Он помог Сергею убрать кое-какое оборудование и направился к машине, небрежно попрощавшись.
– Эй! – окликнул Сергей. – Последний шанс!
– Я… – Джон прервался, краем глаза приметив начальника. – Может, в следующий раз.
Но Сергей продолжал настаивать:
– Ну давай же, мне нужна отговорка, чтобы не ходить в заведение к новому парню. Дочка всю неделю туда просится. Люси ее отведет, а мне от роботов не по себе.
Джон остановился, мир вокруг замер.
– В какое еще заведение?
– Так ты идешь? – снова спросил Сергей.
Джон попятился, будто подошел слишком близко к краю пропасти.
– Может, в другой раз, – ответил он и решительно направился к машине.
Машина была старая, коричневато-красного цвета и сошла бы за крутую для старшеклассника. Теперь же она напоминала, что Джон остался подростком, который так и не повзрослел. Меньше чем за год она превратилась из статусной в повод для стыда. Он плюхнулся на сиденье, подняв клубы пыли. Руки дрожали.
– Соберись.
Он закрыл глаза и схватился за руль, стараясь унять дрожь.
– Теперь это твоя жизнь, и ты с ней справишься, – прошептал он, а потом закрыл глаза и вздохнул. – Звучит как занудство в духе моего отца.
Он завел машину.
Обычно путь до дома занимал десять минут, но он выбрал дорогу, которая займет целых полчаса, словно не желая ехать через город. Так не было риска встретить людей, с которыми не хотелось разговаривать. Работай в команде. Даже разозлиться на Оливера не получалось. Джон действительно больше не мог работать в команде. Почти полгода он шел из дома на работу и обратно, как поезд по расписанию. Иногда заходил за продуктами, и на этом все. Говорил только при необходимости, старался не смотреть в глаза. Вздрагивал, когда с ним заводили беседу и, если приветствовали коллеги, даже когда незнакомец спрашивал, который час. Он не уходил от разговора, но все лучше осваивал умение говорить, одновременно удаляясь от собеседника. Он был неизменно вежлив, но всегда четко показывал, что ему срочно нужно в другое место. При необходимости просто разворачивался
