не просто так предпочел жить среди солдат. Эти двусмысленные придворные речи…
Шаола подмывало сказать, что он понимает Кашана. Он и сам тяготился придворной болтовней, когда говорится одно, а подразумевается другое. Но вместо этого он задал принцу новый вопрос:
– Думаешь, шпионы Перангтона успели проникнуть в ваш дворец?
Сам не зная почему, Шаол почувствовал, что к Кашану можно обращаться на «ты».
Интересно, насколько Кашан и Аргун осведомлены о силах Перангтона? Знают ли они, что нынче в его теле обитает валгский король, а войска, которыми он командует, страшнее любых кошмаров? Но эти сведения лучше пока приберечь. Они могут стать сильным козырем, если Аргун и хаган имеют лишь общие представления о Перангтоне.
Кашан почесал в затылке:
– Не знаю, подосланы ли они Перангтоном или кем-то из Террасена, Мелисанды или Вендалина. Я знаю лишь, что моя сестра мертва.
У Шаола замерло сердце, однако он все же решился спросить:
– Как это произошло?
Глаза Кашана стали еще темнее от горя.
– Тумелуна всегда была необузданной и беспечной. Настроение у нее менялось без всяких причин. То полна счастья и заливисто смеется. А на следующий день забьется в угол и никого не хочет видеть. Сидит вся разнесчастная. Говорят… – У Кашана дрогнул кадык. – В тот день она была особенно мрачной и подавленной. А вечером, не выдержав тоски, прыгнула с балкона. Дува с мужем вышли прогуляться и нашли ее бездыханное тело.
Для семьи любая смерть трагична, но самоубийство…
– Я скорблю вместе с тобой, – тихо сказал Шаол.
Кашан тряхнул головой. Солнечный свет, проникавший сквозь зеленую завесу, скользнул по его волосам.
– Я не верю в такую причину. Моя Тумелуна ни за что бы не покончила с собой.
«Моя Тумелуна». Эти слова показывали, насколько принц и его младшая сестра были близки.
– Ты подозреваешь чье-то вмешательство?
– При всех перепадах настроения Тумелуны… Я знал ее, как знаю свое сердце. – Кашан прижал руку к груди. – Она бы не спрыгнула вниз.
Шаолу вновь пришлось тщательно обдумывать каждое слово.
– Я представляю всю глубину твоей утраты, но все же вынужден спросить. У тебя есть какие-либо подозрения о причинах, заставивших чужое государство подстроить это чудовищное происшествие?
Кашан прошелся взад-вперед:
– На нашем континенте никто не решился бы на такое злодейство.
– Но и в Адарлане, и в Террасене не нашлось бы безумцев, чтобы столь гнусным способом втянуть вас с войну.
– И даже королева, которая некогда сама была ассасином? – спросил Кашан, пристально поглядев на гостя.
Шаол напряг волю, сохраняя бесстрастное лицо:
– В ремесле ассасина у Аэлины были запреты, которых она не нарушала. Один из них – не убивать детей и не причинять им зла.
Кашан
