style="font-size:15px;"> – А здешние мужчины – другие?
– Здесь тело почитают и не прячут под грудой одежды. Это касается мужчин и женщин.
Тогда понятно, почему служанка не стыдилась показываться ему голой. Намокший халатик не в счет.
– За обедом я что-то не видел полураздетых, – буркнул он.
– Дождись празднеств, – сухо возразила Ириана, но руки от приспущенных штанов убрала. – Если увечье никак не отразилось на твоей «мужской снасти», мне незачем проверять.
Шаолу вдруг почудилось, что ему снова тринадцать лет и он в первый раз пытается заговорить с понравившейся девчонкой, а язык мелет какую-то чушь.
– Вот и прекрасно, – пробубнил Шаол.
Ириана подала ему рубашку, и он надел ее, напрягши руки и живот.
– И что ты можешь сказать? – спросила Несарина, подходя к ним.
– Мне нужно подумать, – ответила Ириана, теребя крупный локон. – Поговорить с наставницей.
– А я думала, ты у них – самая лучшая, кому ни с кем советоваться не надо.
Чувствовалось, терпение Несарины подходит к концу.
– У нас много опытных целительниц. Я – одна из них, – без малейшей обиды пояснила Ириана. – Но верховная целительница превосходит нас опытом. Она поручила мне заняться этим делом. Естественно, я должна обсудить с нею свои наблюдения.
– У него все так плохо? – спросила Несарина.
Шаол был ей благодарен. Сам бы он не решился спрашивать.
Ириана лишь взглянула на него, искренне, без страха:
– Ты и сама знаешь. Да, так плохо.
– Но ты сможешь ему помочь? – уже резче спросила Несарина.
– Я исцеляла схожие увечья. Но это… пока ничего не могу сказать, – ответила Ириана, не сникая под ее колючим взглядом.
– А когда сможешь?
– Когда все тщательно обдумаю.
«Ей надо принять решение, – догадался Шаол. – Определиться, будет ли она мне помогать».
Он перехватил взгляд Ирианы, показывая, что понимает ее состояние. И хорошо, что Несарину воспитали в почтении к целительницам Торры-Кесме. Их она воспринимала едва ли не как богов. Она не смела усомниться в словах Ирианы. В противном случае она бы размазала Ириану по стенке.
– Когда ты вернешься? – спросила Несарина.
«Никогда», – едва не вырвалось у Шаола.
– Я сообщу. – Ириана засунула руки в карманы.
Не сказав больше ни слова, она покинула комнату.
Несарина смотрела ей вслед, затем принялась тереть себе лоб.
Шаол молчал.
Несарина вдруг выпрямилась и стрелой вылетела в гостиную. Оттуда донесся шелест пергамента. Через мгновение Несарина вернулась и застыла в дверях. Хмуря брови, она помахивала листом, оставленным Ирианой на письменном столе.
– Это как вообще понимать? – спросила Несарина, протягивая ему лист.
На листе торопливым, сбивчивым почерком были
