style="font-size:15px;"> Наверное, это хуже всего – когда не с кем разделить воспоминания.
Настал день отъезда. Элфрида поверить не могла, что провела в Эмбло целый месяц, так быстро пролетело время. Конечно же, все семейство уговаривало ее остаться.
– Живи сколько захочется, мы будем только рады, – говорила Серена, и Элфрида знала, что она искренна. – Ты замечательная. Мать, сестра и подруга в одном лице. Мы будем по тебе ужасно скучать.
– Серена, ты очень милая, но мне пора возвращаться к обычной жизни.
– Ты приедешь снова?
– Непременно!
Элфрида планировала выехать как можно раньше, чтобы добраться до дому еще засветло. В восемь утра она уже стояла у машины, а Джеффри грузил вещи. Все маленькое семейство собралось вокруг. Эми плакала.
– Не хочу, чтобы ты уезжала! Хочу, чтобы осталась! – твердила она.
– Гости не остаются навсегда, лапочка моя. Настало время уезжать.
Горацио так явно не считал. Каждый раз, когда его загоняли в машину, он выпрыгивал обратно. В конце концов его взяли за ошейник, посадили на заднее сиденье и захлопнули дверцу. Он смотрел в окошко: лохматая морда печально поникла, в черных глазах страдание.
– По-моему, он сейчас тоже заплачет, – заметил Бен.
Ни он, ни его сестричка не успели одеться и в резиновых сапогах и теплых куртках, надетых на пижамы, выглядели довольно забавно. Эми расплакалась еще пуще, когда ее братишка пожалел Горацио. Мать наклонилась, подхватила ее и прижала к себе.
– Не унывай, Эми. Как только машина отъедет, Горацио успокоится.
– Не хочу, чтобы они уезжали!
Расставание затягивалось. Элфрида повернулась к Джеффри.
– Дорогой, – сказала она, – я тебе очень, очень благодарна!
Он не успел побриться, щека была колючей.
– Серена!..
Быстро поцеловав ее, Элфрида провела ладонью по льняной головке Эми и, решительно усевшись за руль, включила зажигание.
Машина тронулась. Провожающие стояли и махали руками, пока машина не скрылась из вида. Элфрида была уверена, что они не ушли в дом, пока ее маленькая «фиеста» не свернула на шоссе.
Нечего чувствовать себя одинокой и осиротевшей. Она простилась не навсегда, захочет – и снова приедет в Эмбло. Через год, а может, и раньше. Джеффри и Серена всегда будут там, и Бен, и Эми тоже. Взрослые не изменятся, а вот Бен и Эми станут выше, тоньше или толще, озорнее, у них выпадут молочные зубы. Они никогда уже не будут малышами, которых она полюбила в этот период их жизни. Как и ее каникулы, он закончится.
Надо развеяться, развеселиться, а для этого следует смотреть вперед, причем с оптимизмом – это самый надежный способ избавиться от чувства утраты. Она едет домой, в свое гнездышко, к своим вещам. В маленькое скромное пристанище, которое делит с Горацио. Раскроет двери и окна, проверит,
