дают общую фамилию, состоящую из двух частей – фамилий родителей, написанных через дефис: Piper-Heidsieck, Lejay-Lagoutte, L’Heritier-Guyot, Canard-Duchêne. У марки может быть два отца: Chaffoteaux et Maury, Roux et Combaluzier, Procter & Gamble, Lebaudy et Sommier, Marks and Spencer. Если у основателя новой промышленной компании слишком распространенная фамилия, например такая, как Martin, то к ней нужно добавить имя, чтобы никто не спутал товары Re ту Martin с продукцией Arthur Martin. У некоторых родителей фамилии словно предназначены для того, чтобы стать названиями марки, как Jacob Schweppe. У других – звучные, с налетом аристократизма, как Gabrielle Dubarry, услышав которую сразу вспоминается известная графиня, или же как у кутюрье Griffe.
Если новорожденный носит фамилию отца или матери, то его национальность легко установить: Lipton производят англичане, Maserati— итальянцы, Nestlé — шведы, Siemens — немцы, Smirnoff — русские, Suzuki — японцы. Однако узнаваемость национальности марки бывает не всегда безобидной для ее благополучия. Американской компании US Rubber во время войны во Вьетнаме пришлось принять новое имя Uniroyal, чтобы не попасть в список бойкотируемых производителей. С другой стороны, иностранное название, произнесенное на чужом языке, может быть искажено почти до неузнаваемости. В США, например, Renault («Рено») звучит как «Ринолт», a Peugeot («Пежо») как «Пьюджот». Два труднопроизносимых для американца названия – и кажется, что речь идет об автомобилях каких-то других марок.
Как правило, создатели крупных торговых марок наживают фантастическое богатство. Кто не знает миллионеров Джона Рокфеллера – основателя Standard Oil и Esso, Билла Гейтса – владельца Microsoft или Жерара Мюлье – создателя Auchan («Ашан»)? Очень часто этими состояниями пользуются наследники. Мадам Бетанкур, дочь основателя l’Oréal, до сих пор занимает второе место среди самых богатых людей Франции.
Но бывает и наоборот: два-три поколения наследников – и от сказочных фамильных богатств остается лишь воспоминание. Известны случаи, когда дела становились так плохи, что приходилось продавать свою фамилию с молотка. Так произошло с марками Lebaudy, Potin, Menier. Чарльз Гудийр, положивший начало вулканизации, Дэвид Данбар Бьюик, производитель автомобилей Buick («Бьюик»), – они умерли в нищете. Джон Пэмбертон – изобретатель Coca-Cola — был вынужден продать свое детище буквально за гроши. Основателя Banania оттеснил от дела его компаньон. Слишком мягкому и чувствительному Джону Данлопу пришлось не по своей воле оставить кресло президента компании Dunlop Rubber всего через два года после ее основания. Некоторых же постигло полное разорение, как, например, конструктора Андре Ситроена (Citroën) или парфюмера Коти (Coty), которые повели дела со слишком большим размахом. Мечты о богатстве… Как бы то ни было, они оказались не в силах помешать фамилиям пионеров своего дела дожить до наших дней.
Как и люди, марки могут принимать новое гражданство, стоит только перевести их названия на другой язык. Например, марка французских женских бюстгальтеров Coeur Croisé («Застегнутое сердце») в США известна как Cross your heart («Застегни свое сердце»). Французское моющее средство Monsieur Propre («Мистер Чистота») в англоязычных странах
