Количество жизненно необходимой силы, требуемой для освобождения личности от чувства вины или страха или их комбинации, так велико, что часто для перезарядки жизненных функций остается лишь незначительная часть этой энергии. Истощение энергетических ресурсов, вызванное страхом или чувством вины, принимает такие размеры, что у человека остается мало сил, которые можно было бы приложить к работе. В результате человек быстро устает. Будучи неспособным удовлетворить все требования, которые налагают на него обязательства, он отступает, впадая в апатичное, тупое, безразличное состояние, и, в сущности, готов даже отказаться от всякой деятельности и пребывать в полудремотном, вялом, расслабленном состоянии.
Один психиатр порекомендовал своему пациенту-бизнесмену обратиться ко мне. Оказалось, что этот пациент, всегда считавшийся человеком честным и строгих моральных принципов, вступил в связь с замужней женщиной. Он пытался порвать эти отношения, но встретил сопротивление со стороны своей партнерши, обвинившей его в непорядочности несмотря на то, что он искренне умолял ее покончить с этим и позволить ему вернуться к прежнему состоянию респектабельности.
Она стала угрожать ему, говоря, что может открыть своему мужу эти выходки, если он будет настаивать на своем желании порвать их отношения. Пациент понимал, что реакция мужа на эту ситуацию может быть самой неожиданной и что в итоге он, возможно, потеряет свой престиж в глазах общества. А он привык к тому, что его считали образцовым гражданином, и ценил свое высокое положение.
И вот в результате испытываемого им страха разоблачения и чувства вины он утратил всякую способность спать или хотя бы давать себе полноценный отдых. А так как это продолжалось уже в течение двух или трех месяцев, у него начался резкий спад энергии и он не имел достаточно жизненных сил, чтобы эффективно выполнять свою работу. Ввиду того что некоторые важные дела оставались незаконченными, ситуация становилась серьезной.
Когда психиатр предложил этому бизнесмену повидаться со мной, священником, по поводу его бессонницы, он запротестовал, говоря, что нет такого способа, которым священник мог бы исправить состояние, вызывающее бессонницу, и что, наоборот, он считает, что только профессиональный врач может обеспечить ему эффективное лечение.
Когда он высказал свое отношение ко мне, я просто спросил его, как он предполагает уснуть, если держит около себя двух очень надоедливых и неприятных партнерш, с которыми пытается заснуть.
«Партнерш? – воскликнул он с удивлением. – У меня нет никаких партнерш».
«Есть, есть, – сказал я. – И во всем мире нет никого, кто смог бы спать с этими двумя, по одной с каждого боку».
«Что вы хотите этим сказать?» – спросил он. И я ответил: «Каждую ночь вы стараетесь уснуть между боязнью с одного боку и виной – с другого. Вы пытаетесь совершить невозможный подвиг. Неважно, сколько таблеток снотворного
