это время я искал нестандартный подход к нашей ситуации и, пожалуй, нашел. И теперь готовил интересный, хотя, возможно, смертельно опасный эксперимент.
– Крутой! Вы с Маслом разворачивайте все баллисты на восток. Убавьте натяжение на сорок процентов, чтобы бомбы не разбивались прямо в этом корыте.
С помощью Жабомордого я велел Могабе собрать лучников на крыше мостика.
– Когда Одноглазый обозначит цель, бейте. Навесом, половина прямого угла, полдистанции настильного выстрела. И снарядов не жалеть, словно хотим сжечь все болото.
Отчаянно закричал пират, сорвавшийся с мантелета. Взбурлившая вода показала нам, что рыбы знают, где им лучше, и далеко не уплывают.
– Все по местам!
Гоблин задержался возле меня:
– Похоже, я понял, что ты хочешь попробовать. Надеюсь, не придется пожалеть.
– А чего надеяться? Если не выйдет, мы все – покойники.
Я отдал приказ. Одноглазый отправил в полет свою метку, она вспыхнула – и понеслось!
На минуту я даже поверил, что мы накрыли мерзавца.
Внезапно на крыше мостика появилась Госпожа. Я снял крокодилью голову.
– Как тебе фейерверк?
Мох и кипарисы вспыхнули разом, словно заранее облитые жидким топливом.
– Зачем это все?
– Что, рядовой? Решила наконец приступить к несению службы?
У нее дернулась левая щека.
Моей целью был не только пиратский колдун.
Между нами скользнула стрела – меньше чем в шести дюймах от наших носов. Госпожа вздрогнула.
Тут пираты, карабкавшиеся по мантелетам, наконец забрались наверх. С полдюжины тех, кого миновали стрелы, прыгнули на крышу – и напоролись на ежи из копий.
– Я оставил пиратам лишь один способ разделаться с нами. – Здесь я дал Госпоже секунду подумать. – У них имеется волшебник громадной убойной силы. Пока что он не высовывался. Ну а я намекнул, что знаю о его присутствии и постараюсь прикончить.
– Костоправ, ты сам не ведаешь, что творишь!
– Неверно. Отлично ведаю.
Одним-единственным эпитетом выразив свое сомнение, Госпожа удалилась.
– Жабомордый!
Бес немедля возник передо мной:
– Начальник, ты лучше надень свою крокошляпу. А то заклинание не убережет от попадания.
При этих словах несколько стрел просвистели мимо.
Я нахлобучил головной убор.
– Ты закончил с теми штуковинами?
– Все в порядке, начальник! Я их переправил в другое место. Через минутку услышишь вопли.
Пожар в кипарисовом лесу замерцал, будто задуваемая свеча. С десяток розовых огоньков Одноглазого поплыли в том направлении – и просто исчезли. Ночь наполнялась гнетущим, жутким ощущением колдовства.
Единственный оставшийся огонек обогнул меня и закружил вокруг насаженной на бушприт крокодильей головы.
Примчалась
