угла двумя кварталами выше вырулила патрульная машина и, прибавив скорости, рванула к Майлзу и затормозила так резко, что едва не стукнулась бампером о решетку радиатора “джетты”. За рулем сидел молодой полицейский, Майлзу не знакомый; выйдя из автомобиля, он надел темные очки, хотя небо было затянуто тучами. Майлз опустил оконное стекло.
– Ваши права и регистрация, пожалуйста, – произнес молодой коп.
– А в чем проблема?
– Права и регистрация, – повторил коп жестче.
Майлз выудил из бардачка регистрационное свидетельство и вместе с правами протянул их в окошко. Полицейский прикрепил обе бумажки к планшету и сделал пару пометок.
– Вас не затруднит объяснить, что вы здесь делаете, мистер Роби?
– Затруднит.
Майлзу совершенно не хотелось вдаваться в объяснения, которые в любом случае прозвучат неубедительно. Что он мог сказать? Полоумный старый священник обозвал его мать шлюхой, и поэтому он отправился взглянуть на дом, где вырос, будто его мать, скончавшаяся двадцать лет назад, до сих пор поджидает его на крыльце в кресле-качалке? Такого рода история вряд ли удовлетворит человека, испытывающего потребность надевать солнцезащитные очки на исходе пасмурного дня.
– И почему же, мистер Роби? – Майлзу этот вопрос показался дурацким, и он не ответил. Молодой коп опять нацарапал что-то на своем планшете. – Может, вы не расслышали вопрос?
– Я каким-то образом нарушаю закон?
Настала очередь копа погрузиться в молчание. С минуту он игнорировал Майлза, очевидно давая понять, что тоже умеет играть в молчанку.
– Вам известно, мистер Роби, что вы находитесь за рулем незарегистрированного средства передвижения?
– Разве я вам не показал регистрацию?
– Она уже месяц как просрочена.
– Я этим займусь.
Коп как бы пропустил ответ Майлза мимо ушей, ткнув пальцем в талон техосмотра на ветровом стекле:
– Техосмотр также давно просрочен.
– Вероятно, мне и этим придется заняться.
Снова не отреагировав на реплику Майлза, полицейский осведомился так, будто спрашивал впервые:
– И что же вы здесь делаете, мистер Роби?
– Когда-то я жил вон в том доме, – Майлз указал, в каком именно, – давно. Но больше там не живу.
– Понятно.
В этот момент в зеркале заднего вида мелькнуло нечто красное, и, обернувшись, Майлз увидел, как за его машиной тормозит красный “камаро” Джимми Минти. Бывший сосед Джимми был последним человеком, с которым Майлз хотел бы столкнуться на улице, где прошло их детство. Джимми приоткрыл окно, и молодой коп заторопился к его машине. Майлз, наблюдавший за ними в зеркало, улыбнулся, когда молодой коп снял очки. В подобных ситуациях, надо полагать,
