не было фактически никаких „естественных родов“ среди матерей, которых мы обследовали. Даже матери, у которых были вагинальные роды, испытали огромное количество медицинских вмешательств10».
И всё это происходит там, где население считается чрезвычайно здоровым, где по крайней мере 70—80% женщин должны рожать без вмешательства.
Как врач и мать, я спросила себя, почему женщины допускают подобную ситуацию. Почему образованные, ясно излагающие свою точку зрения женщины, которые умеют бороться за свои права в своей личной и профессиональной жизни, всё-таки принимают столь высокие уровни вмешательства, которые характеризуют эту группу в особенности?
Почему мы, по крайней мере, не защищаем себя и своих младенцев, в то время, когда наука обнаруживает то, что матери знали в течение многих лет: то, что новорождённый ребёнок – очень разумное существо, обострённо чувствительное к своему эмоциональному и физическому окружению; и то, что ребёнок испытывает во время схваток и родов – например, воздействие лекарств – могут иметь пожизненные последствия11?
Возможно, женщины полагают, что в этой сфере необходимы улучшения. В конце концов, во многих странах есть теперь центры родов; даже при том, что они политически сомнительны почти по каждой позиции, спрос на общественные центры родов опережает предоставление больше, чем в семь раз12, и до двух третей женщин, использующих центры родов, может быть переданы опеке во время схваток до родов13.
Опека над схватками выглядит более удобной и домашней, с позволяемым присутствием отцов – даже желаемым – во время схваток и родов. Однако, косметические изменения не гарантируют обеспечение низко-технологической философии, и присутствие отца при родах может вызывать смешанные чувства.
Некоторые мужчины могут быть встревожены и напуганы, видя своих партнёров в изменённом эндорфинами состоянии, которое является естественным для испытывающей схватки женщины, и возникает из-за высоких уровней этих естественно производимых анестезирующих химических веществ. Было даже высказано предложение, что увеличение использования эпидуральной анестезии для облегчения боли происходило параллельно появлению мужчин в родовой комнате, что является тонким отражением давления на женщин, заставляя их вести себя более «обычно» в процессе схваток.
Возможно, нехватка энтузиазма в отношении родов также отражает наши малочисленные семьи и нашу занятую работой жизнь, которые не вызывают каждому из нас достаточных побуждений к усовершенствованию. О плохом опыте родов можно забыть в интенсивности ранних месяцев, и затем мы снова возвращаемся к своим карьерам, где мы чувствуем себя безопасно, и жизнь кажется более предсказуемой. Все же я чувствую огромное разочарование и боль, которые испытывают матери в связи с родами. Когда я было беременна, я заметила, что другие женщины рассказывали мне только негативные истории о своём собственном опыте родов. Также меня удивляла послеродовая депрессия, которая случалась с каждой пятой женщиной,
Eugene R. Declercq et al. Listening to Mothers II: Report of the Second National U.S. Survey of Women’s Childbearing Experiences.Conducted January—February 2006 for Childbirth Connection by Harris Interactive® in partnership with Lamaze International. 2007.
Jacobson B, et al. Opiate addiction in adult offspring through possible imprinting after obstetric treatment. Br Med J 1990; 301 (6760): 1067—70.
Health Department Victoria. Having a Baby in Victoria: Final Report of the Ministerial Review of Birthing Services in Victoria. Melbourne: Health Department Victoria, 1990.
Hodnett ED, et al. Home-like versus conventional institutional settings for birth. Cochrane Database Syst Rev 2005 (1):CD000012.
