ли Гаргуф? – спросила она.
– Нет, но вот… – заговорил лакей, указывая в мою сторону.
Не узнав меня, она гневно вскрикнула:
– Да позовите сюда Гаргуфа! Неужели никто не хочет повиноваться?
– Мадемуазель, – сказал я, выступая вперед. – Вы должны немедленно бежать через парковые ворота.
Она вздрогнула и пристально поглядела на меня своими огромными глазами.
– Господин де Со! Вы здесь, – бормотала она. – Я не понимаю… Я думала…
– В деревне восстание! Через минуту бунтовщики будут здесь.
Глухой шум на дороге становился все явственнее. Женщины, притихшие во время нашего разговора, опять принялись кричать. Неосторожным движением одна из них уронила подсвечник. Старый слуга, сопровождавший меня, разбранил ее.
– Неужто нельзя заставить этих безумных вести себя спокойно! – в гневе закричал я. – Никто вас не тронет, не кричите, а вы, мадемуазель, должны сейчас же следовать за мной. Нельзя терять ни секунды.
– Разве необходимо бежать? – вдруг спросила Дениза таким тоном, что я остановился в изумлении. – Разве нет какого-нибудь другого средства?
Шум все приближался.
– Сколько у вас людей? – спросил я.
– А вот и Гаргуф! – быстро отвечала она. – Он вам все скажет.
Обернувшись, я увидел поднимавшегося по лестнице управляющего. Лицо его было решительно и угрюмо. В одной руке он держал канделябр, в другой – пистолет. Я вновь спросил, сколько людей в его распоряжении.
– Здесь все, – упавшим голосом отвечал он, делая вид, что мое присутствие вовсе не удивляет его.
– Только-то?
– Было еще трое. Но двери оказались незапертыми, и они ушли.
– Мадемуазель должна сейчас же удалиться отсюда, – проговорил я поспешно.
– Как это сделать? – равнодушно спросил Гаргуф.
– Через ворота в парк.
– Но они уже там. Дом окружен со всех сторон.
Я вскрикнул от отчаяния, и в следующий момент, как подтверждение его слов, раздался сильный удар в парадную дверь, прокатившийся гулким эхом по всему дому. Вслед за первым ударом послышался второй, третий…
– Вы должны спрятаться, – прошептал я мадемуазель. – Есть же здесь какое-нибудь место для этого… Вы…
– Я не желаю прятаться, – резко отвечала она.
Ее лицо было по-прежнему бледно, и только глаза горели как уголья.
– Это наши люди, и я буду говорить с ними, – продолжала она, храбро двинувшись вперед. – Если они осмелятся…
– Она с ума сошла! – воскликнул я. – Есть еще возможность спастись. Откройте окно!
Я уже хотел отдернуть занавеску, как вдруг передо мной очутился Гаргуф. Он схватил меня за руку и спросил:
– Что вы хотите делать?
– Я сам хочу говорить
