т этот человек. Когда ехал в автобусе – видел, как кондуктор считает деньги, и размышлял о том, что с ней будет, когда ее насыщенный рабочий день закончится. Может, ее муж-алкоголик снова будет трепать ей вечером нервы, и ей придется его вытаскивать из запоя. Ее день и так был тяжелым, а тут еще напасть в виде несостоявшегося мужчины. Или, например, я видел, как нашей учительнице было тяжело. А почему? Потому что это были голодные 1990-е, ей приходилось в выходные торговать на рынке – надо кормить семью. И она ловко справлялась с этими двумя разными делами одновременно. Человек способен на многое, когда его прижмет, и способен гораздо реже, когда все хорошо и ровно…
У каждого своя уникальная история. Почему все люди живут разной жизнью? Почему у одних все получается, а у других – нет? Почему мы живем так, а не иначе? Задаваясь такими вопросами, я абсолютно никак и никогда не ассоциировал себя с окружающим миром и был лишь сторонним наблюдателем. Однако это дало мне очень многое: умение не принимать все близко к сердцу и наблюдать за всем происходящим, как за игрой, что помогло мне не сбиться с моих внутренних ориентиров, с которыми я родился. Поэтому я всегда мог отстоять свое мнение, и если в школе мне ставили тройки (а я плохо учился), чаще за мою прямолинейность, то это было тем, что мне тогда было нужно. Потому что только так я мог чувствовать себя не в системе. Да, меня не чествовали и не дарили на сцене дипломом за успешную учебу, как остальных, но то время, которое я мог потратить на пустую зубрежку уроков, я посвятил кое-чему другому, например, изучению различных форм человеческой жизни, прогулкам по самым странным местам и любимому делу – магии. Мне никогда не нравилось находиться в обществе, не хотелось быть публичным человеком, меня всегда интересовала жизнь со стороны. И когда ты видишь людей со стороны 24 часа в сутки, всегда просчитываешь алгоритм их поведения. И всегда остаешься в более выигрышной ситуации. Тогда я еще не знал слов «астрал», «душа», «чакры», я называл это по-своему: «Я вижу твое нутро», «Я вижу твой центр», «У тебя пустое тело – ты робот». Последнее я говорил человеку, у которого была полностью заблокирована связь с высшим разумом. К сожалению, таких людей много…
Как я это вижу? Поведение человека основывается на внутреннем мире. Например, вы слышите звук телефона в общественном транспорте и точно знаете, iPhone это или какая-нибудь старенькая Nokia. И думаете про Nokia: «Старая модель, функций мало, Wi-Fi нет…» Мы это знаем, потому что наш мозг понимает, как устроен тот или иной телефон. Так и по человеку можно многое определить: как он говорит, как себя ведет, как горят его глаза, как одевается, что любит, с кем дружит и с кем позволяет себе дружить – это прежде всего говорит о том, какие внутренние настройки в нем заложены, какие слайды загружены в его сознание. Через них он формирует свою собственную вселенную. Но помимо этих настроек в человеке есть его божественное нутро, которое чаще закрыто социумом. Его я называю «совестью». Она у нас либо проявлена, либо атрофирована. Если у человека нет совести, то для меня он будет роботом. Совесть – это сложная система сверхэтики: что можно делать, потому что оно во благо тебе, а что делать не нужно, потому что оно тебя разрушит. Так я и определяю людей: есть люди сложные, иногда ведущие себя с точки зрения общества неадекватно, но в них есть зерно божественной искры, указывающее, что социум в них не закрыл ту самую совесть. Такие люди могут построить свою жизнь в волшебном ракурсе, по-особенному. А есть люди, которые еще в детстве «закрылись», они даже не задумываются над смыслом жизни – им некогда, нужно выплатить ипотеку да детей накормить.
Мои наблюдения за людьми помогли мне понять, как все устроено на земле. И эти знания позволяют мне просчитать будущее любого за считанные минуты. Глядя на проходящего мимо человека, я всегда размышлял: «О чем он сейчас думает? Куда идет? В чем смысл его жизни? Что будет с ним через пять минут? Вдруг он умрет? Например, его собьет машина, и он не успеет сделать нечто важное. Зачем мы живем?» Эти мысли постоянно занимали меня.
Я родился на северо-востоке России, в Магадане. Это суровый край, куда в свое время ссылали известных революционеров, врагов народа, тех, кто шел против системы. Наверное, место рождения наложило на меня свой отпечаток – я тоже по жизни революционер, люблю ломать шаблоны и стереотипы. Я учился в интернате и родителей почти не видел. Моим воспитанием занималась только бабушка. Это был сложный и голодный период, несмотря на то что Магадан – город икры, рыбы и золота. Но мы жили, как люди в средней полосе, не имея ничего. Многие из вас помнят этот период. Для меня он был, несмотря на трудности, волшебным, потому что не было еще такого наслоения искусственной информации как сейчас, дышалось легче.
В школьные годы, когда приходилось учить историю, внутренним зрением я видел, что все происходило не так, как пишут в учебниках. Я спорил, отстаивал свою точку зрения, доказывал, что все было именно так, как это увидел я. Это касалось дат, событий в истории наших царей и вымышленных фактов о сражениях и завоевании земель. Я не знал, как объяснить, откуда это берется и кто был тогда моим источником получения информации. Она приходила ко мне во снах, откуда-то свыше, а я просто ее слышал, видел, чувствовал и понимал. У меня есть особенность: я подключаюсь
