аманы называют Бесконечностью.
Все права зарезервированы, включая право на полное или частичное воспроизведение в какой бы то ни было форме.
The Active Side of Infinity by Carlos Castaneda
Copyright © 1998 by Laugan Productions
© ООО Издательство «София», 2014
Предисловие
Человек всмотрелся в свои уравнения и заявил, что Вселенная имела начало.
В начале был взрыв, сказал он, назовем его «Большой Взрыв», так и родилась Вселенная.
И она расширяется, сказал человек.
Он даже вычислил продолжительность ее жизни: десять миллиардов обращений Земли вокруг Солнца.
И весь мир был счастлив; все решили, что его вычисления – это и есть наука.
Никому не пришло в голову, что, предположив, что Вселенная имела начало, этот человек просто следовал синтаксису своего языка, – синтаксису, который требует начал вроде рождения, развитий вроде созревания и завершений вроде смерти.
Так утверждается реальность.
Вселенная когда-то началась, а теперь она стареет, заверил нас тот человек.
И она умрет, как умирает все, как умер он сам, после того как подтвердил математически синтаксис своего родного языка.
Действительно ли Вселенная имела начало?
Верна ли теория Большого Взрыва?
Это – не вопросы (несмотря на вопросительный знак).
Является ли синтаксис, который для утверждения реальности требует начал, развитий и завершений, единственным существующим синтаксисом?
Вот это – настоящий вопрос.
Есть другие синтаксисы.
Есть такой, например, который требует, чтобы различные варианты интенсивности принимались как факт.
В этом синтаксисе ничто не начинается и ничто не заканчивается; рождение – не четко выделенное событие, а лишь особый тип интенсивности, как и созревание, и смерть.
Человек такого синтаксиса, просматривая свои уравнения, обнаруживает, что он вычислил достаточно много вариантов интенсивности, чтобы авторитетно заявить:
Вселенная никогда не начиналась и никогда не закончится, но она прошла, и проходит сейчас, и еще пройдет через бесконечные колебания интенсивности.
Этот человек вполне мог бы заключить, что сама Вселенная является колесницей интенсивности и на ней можно мчаться сквозь бесконечные перемены.
Он мог бы прийти к этому выводу, и ко многим другим, пожалуй, даже не осознавая, что он лишь подтверждает синтаксис своего родного языка.
Введение
Эта книга является своего рода коллекцией памятных событий моей жизни. Я начал собирать их, следуя совету дона Хуана Матуса, шамана родом из индейского племени яки. Он был моим учителем и в течение тринадцати лет пытался сделать доступным для меня мир знания шаманов, которые жили в Мексике с древних времен. Дон Хуан предложил мне собирать коллекцию интересных случаев – и сделал это как бы мимоходом, словно подобная мысль только что пришла ему в голову. Но таков уж был его стиль обучения. Он предпочитал скрывать важность некоторых своих маневров, маскируя их под вполне безобидные мирские действия. Я думаю, что он защищал меня от жгучей боли окончательности, представляя все это как обычные явления повседневной жизни.
Со временем дон Хуан открыл мне, что шаманы Древней Мексики считали такое собирание памятных событий отличным способом расшевелить тайники энергии, заблокированные в нашем «я». Он объяснил, что такие тайники состоят из энергии, которая возникает в самом теле, а затем вытесняется, выталкивается за пределы досягаемости обстоятельствами нашей повседневной жизни и становится недоступной. В этом смысле собирание памятных событий было для дона Хуана и шаманов его линии средством перемещения этой неиспользуемой энергии.
Необходимой предпосылкой такого собирания является акт добросовестного и искреннего сведения воедино всех связанных с событием эмоций и постижений. Ничто не должно быть упущено. Как сказал дон Хуан, шаманы его линии были убеждены, что собирание памятных событий помогает выполнить эмоциональную и энергетическую настройку, действительно необходимую для осознанного восприятия рискованного путешествия в неведомое.
Дон Хуан описал конечную цель своего шаманского знания как подготовку ко встрече лицом к лицу с окончательным путешествием – тем путешествием, которое каждому человеку приходится предпринимать в конце своей жизни. Он сказал, что благодаря дисциплине и решимости шаманы были
