Хуан рассказал мне о соглашении, которое было заключено между бросившим вызов смерти и видящими его линии несколько столетий назад. Он оказывал им различные услуги в обмен на витальную энергию. В соответствии с этим соглашением они считали его своим опекуном и называли «арендатором»[6]. Дон Хуан объяснил, что маги древности были замечательными знатоками в умении перемещать точку сборки. Занимаясь этим, они открыли потрясающие вещи о восприятии, но они же убедились, насколько легко это может перейти в отклонение от правильного пути. Случай с «бросившим вызов смерти» был для дона Хуана классическим примером такого заблуждения.
При каждом удобном случае дон Хуан любил повторять, что если точка сборки сдвигалась кем-либо, кто не только видел, но еще и имел достаточно энергии для того, чтобы привести ее в движение, то она могла скользить внутри светящегося кокона в то положение, куда ее направляют. Ее свечения было достаточно, чтобы воспламенить нитевидные энергетические поля при соприкосновении с ними. Результирующее восприятие мира оказывалось таким же полным, как обычное восприятие повседневной жизни, но отличным от него. Поэтому при перемещении точки сборки решающее значение имеет трезвость[7].
Продолжая свою историю, дон Хуан сказал, что он довольно быстро оправился от первоначального замешательства и стал думать, что старик, который спас ему жизнь, на самом деле был молодым человеком, который лишь маскировался под старика. Но однажды молодой человек опять стал неотличим от старого Белисарио, которого встретил дон Хуан вначале. Он и женщина, которая, как думал дон Хуан, была его женой, упаковали дорожные сумки, и тут словно ниоткуда возникли двое улыбающихся мужчин с упряжкой мулов.
Дон Хуан смеялся, наслаждаясь этой историей. Он сказал, что, пока погонщики нагружали мулов, Белисарио отвел его в сторону и сообщил, что они с женой вновь вынуждены маскироваться. Он опять был в роли старого человека, а его прекрасная жена – в роли толстой сварливой индианки.
– Я был так молод и глуп, что верил только очевидному, – продолжал дон Хуан. – А несколько дней спустя я снова стал свидетелем его невероятного перевоплощения из немощного старика лет семидесяти или больше в молодого энергичного мужчину лет двадцати пяти и поэтому поверил его рассказу о том, что он лишь притворялся старым. Его жена тоже превратилась из сердитой толстой индианки в стройную молодую женщину. Женщина, конечно же, не превратилась тем же способом, что и мой бенефактор. Он просто подменил ее. Конечно, я мог бы все это заметить тогда же, но мудрость всегда приходит к нам болезненно и понемногу.
Дон Хуан сказал, что старик уверил его, что рана его уже зажила, хотя сам он еще чувствовал себя не вполне здоровым. Затем он обнял дона Хуана и искренним прерывающимся голосом прошептал: «Ты так понравился чудовищу, что оно освободило меня и мою жену из плена и берет тебя в качестве своего единственного слуги».
– Я бы посмеялся над ним, – сказал дон Хуан, – если бы тут же из комнаты чудовища
The tenant (англ.) – владелец, обитатель, арендатор.
Sobriety (англ.) – трезвость, умеренность.
