что я живу у него, и он нас с сынишкой содержит и кормит. Мягкий плюшевый ковер сплошь усеян разбросанными вещами. Моими вещами. Это так не похоже на аккуратиста и педанта Диму.
И вот она стою я. Растерянный взгляд блуждает по комнате в поисках ответа.
– Дима, – тихо зову мужа.
Из нашей спальни выходит парень, держит в руках дорожную сумку, из которой торчат яркие детские вещи.
– Ты бестолочь, Слава?
Не понимаю, что его вдруг так разозлило, ведь я только зашла в квартиру, и мы даже не успели поздороваться, а он уже нападает на меня.
– Дима, что происходит? – задаю вопрос, игнорируя его раздраженный тон.
– Во-первых, сколько раз просить, чтобы ты не звала меня Димой? Мэтью, Мэтт… что же ты, зараза, мать твою, никак не засовываешься, – он уже отвлекся от меня и упорно пытается засунуть выпадающие маленькие ползунки обратно в сумку.
– Я поняла, извини, – говорю ему, а у сама уже укладываю в люльку-качалку сынишку, подхожу к мужу и помогаю впихнуть вещи в сумку.
– Спасибо, – быстро говорит он и снова заходит в спальню.
Делаю шаг за ним и оказываюсь посреди вещевого хаоса.
– Что происходит? – повторяю вопрос. – Мы переезжаем?
– Да, – бросает мне через плечо муж, продолжая утрамбовывать вещи.
– Куда? – я пожимаю плечами и начинаю помогать ему в упаковке.
– Ну, я забыл, из какой ты там деревни? – говорит он, а мне не по себе становится.
– Мы переезжаем ко мне? – не хочется верить в это.
– Ты, – поворачивается Дима ко мне лицом и вручает стопку пеленок в руки. – Ты, Слава, едешь домой, а я остаюсь здесь. Мой дом – Англия, а твой… – он сделал многозначительную паузу, видимо, вспоминая, как называется городок, из которого я родом.
– Вязьма. И это город, – подсказываю ему, а у самой в голове все перепуталось.
Как так получилось, что я еду домой, а Дима остается? А как же наш сын? Возможно, он приедет к нам позже? А может, у него что-то случилось? Все эти вопросы крутились на языке, и я уже была готова задать ему их, как вдруг…
– Мэтт, там ребьенок плачьет, – услышала я женский голос и резко повернулась к его обладательнице лицом.
Кукла Барби в человеческий рост стояла в дверном проеме и крутила соску Мишеньки в длинных наманикюренных пальцах.
– Кто это? – чуть заикаясь, спросила я Диму, мимоходом скользнув по нему взглядом.
– Софи, я же просил дождаться меня на кухне, – раздраженно бросил муж белобрысой девчонке.
– Дима, кто это? – в моем голосе уже вибрируют истерические нотки, а глаза затягивает влажная пелена.
– Бесишь! – Дима хватает меня за плечи. – Соф иди на кухню, – бросает он грубо через плечо девушке, и слышу, как по паркетному полу часто застучали высокие каблуки.
– Думал, не будет у
