в 1654 году в поход, Алексей оставил Никона правителем государства, несмотря на очевидное недовольство родовитых бояр. По возвращении с войны, встреченный патриархом в Вязьме, царь на радостях наградил Никона титулом «Великого Государя», которым до этого обладал только патриарх Филарет, отец и соправитель первого царя династии Романовых – Михаила.
Первоначально Никон был выразителем русского взгляда на «симфонию властей» – основополагающую идею православной государственности, утверждающую понимание власти духовной и светской как самостоятельных религиозных служений. В предисловии к Служебнику, изданному в августе 1655 года по его благословению, говорится, что Господь даровал России «два великия дара» – благочестивого и христолюбивого великого государя-царя и святейшего патриарха. «Богоизбранная сия и богомудрая двоица», как вытекает из текста, есть основа благополучия и благоденствия Руси.
Но постепенно Никона стала одолевать идея теократического государства. Он был суров и строг как к себе, так и к царю там, где дело касалось авторитета Церкви и ее способности благотворно влиять на государственные дела. Но Никону было мало стоять во главе Церкви, ему нужно было непременно вмешиваться в государственные дела, даже брать на себя дела явно не церковные. Так, патриарх завел себе собственных стрельцов (патриаршие стрельцы); увеличивал церковные имения вопреки Уложению 1649 года, запрещавшему делать это; фактически упразднил Монастырский приказ, который должен был ведать духовенством по гражданским делам. Но в то же время никогда еще в казну государства не поступало столь великих церковных сборов, как при Никоне. На случай войны сам патриарх выставлял в поле 10 тыс. ратников; еще столько же воинов давали монастыри.
Никон не раз в беседах с патриархами Востока и русскими архиереями высказывал мысль, что Священство превыше Царства, и эта мысль по мере его возвышения, по всей видимости, становилось его убеждением.
Трепетали перед Никоном и государевы люди. Его требовательность и непреклонность казались гордым боярам оскорбительными. «Неколи-де такого бесчестья не было, чтобы ныне государь выдал нас митрополитам», – роптали недовольные сановники. Сделавшись вторым «Великим Государем», Никон заставлял даже родовитых бояр стоять перед собою и с покорностью выслушивать его волю, публично обличал их за то или другое, не щадя их имени и чести.
Бояре, кроме очень немногих, не выносили Никона за его независимый и решительный нрав, за вмешательства в государственные дела. При этом Никон не знал никаких компромиссов, он считал себя вправе участвовать в управлении государственным кораблем и, естественно, не допускал никого в церковные дела. На патриарха царю не раз подавали челобитные, где всячески обвиняли Никона в том, что «он возлюбил стоять высоко и ездить широко». Но пока Никона связывала дружба с царем (он называл его «собинный друг», т. е. как бы своим домашним другом, другом царской семьи)
