видели, что я была счастлива рядом с человеком, чьё имя в переводе означает «принц».
Наши встречи с Брендоном сложно назвать романтическими, но я много интересного узнала от него. Это в нём меня и привлекало. Он весьма красноречивый собеседник. Мог рассказать мне обо всём, что я попрошу, и это не составляло ему особого труда. Он просто искал интересующий меня вопрос в интернете и зачитывал. Его новые глаза сконструированы на основе ранее изобретённых смарт-очков, они сделаны из такого же материала. Главное их отличие состоит в том, что тонкие линзы смарт-очков крепко держатся в оправе, а протезы – в глазницах… Смарт-очки позволяют человеку искать информацию, автономно подключившись к интернету, и созданы они не для улучшения зрения, а искусственные глаза позволяют незрячим стать полноценными людьми. Глаза были выращены в специальных лабораторных условиях и сотканы из биологического материала. Если бы Брендон не рассказал мне об операции, я бы никогда не догадалась, что его глаза являются протезами, только фиалковый цвет выдавал ненатуральность. Любимый цвет Брендона. Цвет, который больше никогда не появится в моём гардеробе.
Брендон считал себя изгоем, но я всячески переубеждала его в этом. Он стеснялся своих протезов, часто впадал в депрессию, хотя главная мечта всей его жизни состояла в борьбе со слепотой. Он не чувствовал себя полноценным, потому что новые глаза позволяли ему видеть мир только в двух цветах – чёрном и красном. В сетчатку его глаз встроена матрица, которая обрабатывает поступающую информацию и посылает в мозг. Этот процесс иногда занимает несколько секунд, поэтому Брендон постоянно нервничал. Я всегда говорила ему, что он уникален, что он один из немногих, кто может с помощью своих органов подключиться к любому компьютеру и за пару секунд обработать необходимый текст, стоит только на него взглянуть. Брендон мог бы стать незаменимым сотрудником в любой фирме, и мне удалось его в этом убедить. Не всю же жизнь ему нянчиться со мной, давать советы и проводить психологические тренинги, чтобы вывести из депрессии. С таким же успехом я могла найти это в интернете, но гораздо приятней слушать голос живого человека, видеть его выражение лица, ощущать запах духов. В какой-то мере я использовала Брендона, его доброту и чувства. Меня нужно считать недочеловеком, а не его. Моя душа мертва, а его – полна энергии, которой я питалась на протяжении почти трёх лет. Брендону так и не удалось заполнить мою пустоту, а во мне проснулась совесть, и я переехала в другую квартиру, не оставив ему свой новый номер телефона. За шесть лет разлуки мы ни разу не встретились в Коннекте. Не знаю, пытался ли Брендон меня найти, но я никогда не слышала о нём, не считая газетных статей.
Я могу не вспомнить Брендона через пару лет, если не напишу о нём в дневнике. Хочу ли я сохранить его образ в своей голове? Моя память слаба. Удобно забывать то, что не хочется помнить. Это положительная сторона моего старческого склероза. Хочу ли я в будущем знать, кто такой Брендон Хайд? Что буду чувствовать при упоминании его имени,
