ее голосе послышалось отчаяние.
– Да ни черта я не понимаю! – огрызнулся он.
– Хватит! – крикнула Аня, а потом проговорила тише, но от этого не менее гневно: – Меня бесит, что ты даже признаться не можешь. – Зачем ты рассказал Андрею?! Как ты… да как ты вообще мог?! – эмоции снова взяли верх, и на глаза навернулись слезы.
– Прости. – Паша хотел притянуть сестру к себе, но поняв его намерения, она отступила на шаг назад.
– Прости?! – изумленно переспросила она. – Это вот так у тебя просто, да?
– Я же о тебе думал. – Оправдание было слабым, но попробовать стоило. – Ты молчишь, опять в себе закрылась. Но я ведь не слепой, я же вижу, что с тобой происходит!
– Не надо обо мне думать! – Аня даже слышать ничего не желала. Ей, по сути, было все равно, что сейчас скажет брат, и чем был мотивирован его поступок. – Если я не говорю, значит, не считаю нужным, ясно?! Я имею право на личное пространство! Я имею право на свои собственные переживания!
– А я наблюдать должен, как ты себя опять в угол загоняешь?! – взорвался Паша.
– Нет, не должен! – Аня отбросила в раковину кухонную лопатку. – Ты мне вообще ничего не должен!
– Послушай…
Паша понимал, что если сейчас, поддавшись эмоциям, станет кричать на Аньку, разговора точно не выйдет. И если пока еще можно хоть как-то ее успокоить, то еще немного, и всё однозначно закончится грандиозной истерикой. Он не прав, что и говорить, только готового верного решения, к сожалению, у него не было, и поступил он так, как подсказывало сердце.
– Аня, Анют, – он ухватил сестру за запястья, чтобы она не умотала в свою комнату прежде, чем он успеет сказать хоть что-то. – Я не думал, что он скажет тебе о нашем разговоре. Я просил ничего тебе не говорить! Хотел просто, чтобы он понимал…
– Зашибись! – Очередная попытка оправдаться вызвала лишь противоположный эффект. Аня вырвала руки из хватки брата и зло сверкнула застланными влагой глазами. – То есть я еще и знать не должна была?! Охренеть! А ты думаешь, я бы не заметила, да? Думаешь, не поняла бы? По словам, по взглядам… Люди начинают смотреть по-другому, когда узнают, ты понимаешь это? Все по-другому становится! – Аня всхлипнула и нервным движением стерла с лица слезы.
– Это неправда, – попытался было возразить Скворцов, но Аня замотала головой и снова всхлипнула.
– Правда, Паша! Это правда! – закричала она. – Зачем ты ему сказал? Он не должен был этого знать! Никто не должен знать! Это мое! – стукнула она кулачком себя по груди. – Это только мое!
– Тихо, Ань.
Меньше всего Павел хотел, чтобы вышло именно так. Он много раз видел, как плачет его сестра, много раз успокаивал ее, утешал. Одиннадцать лет назад, когда они из-за Ани переехали в другую квартиру, и она пошла в новую школу. Отношения с одноклассниками не ладились из-за ее замкнутости, а дети, как известно, бывают очень жестоки… Позже она рыдала у него в руках, когда не стало отца, а затем и матери. Видеть ее слезы было тяжело, потому что Паша
