еще и еще над этим, я решила себя простить: в конце концов, не горит. Имею я право отдохнуть немного? Вот придут оставшиеся деньги из России, тогда и будем планы строить по «завоеванию Вселенной».
Я стала завсегдатаем основных соцсетей – «Одноклассников» и «Фейсбука». В «ВКонтакте» я так и не прижилась: это все-таки более молодая аудитория, Руслан, например, общался только там, называя мой выбор «старперским». Постепенно мне открылся новый чудный мир. В нем кипели страсти, велись долгие сражения, были свои авторитеты, военачальники и лидеры, вокруг каждого из которых была целая армия последователей, фанатов и «хейтеров» – ненавистников, недоброжелателей (новое слово, которое я почерпнула в Сети).
Более того, оказалось, что это хейтерство (общая ненависть к кому-то), объединяла людей не меньше и не слабее, чем общие увлечения и симпатии. Первое время мне было как-то диковато, что, в общем-то, это все не живые люди, а ники, псевдонимы, дубли, как у Стругацких, живущие своей собственной жизнью. Странное, несколько иллюзорное войско, как деревянные солдаты Урфина Джюса из «Волшебника Изумрудного города», – сильное, иногда страшное, но пощупать его руками совершенно невозможно.
У меня даже сложился там свой круг общения, которого так не хватало в реальной жизни. Я была подписана на ряд групп, объединяющих русских эмигрантов в США, и на группы авторов, уделяющих много времени российско-украинским отношениям (меня все-таки не оставляла идея разобраться в этом вопросе). Были еще кулинарные группы, группы про здоровый образ жизни, которым я стала интересоваться в Америке. Я стала понимать, откуда берутся интернет-зависимые люди, то, что было мне совершенно непонятно в России. Согласитесь, когда взрослеешь и вырастаешь преимущественно в офлайн-среде, странно, трудно себе представить, что человек легко может подменить настоящую, живую жизнь вымышленной, сетевой, и не чувствовать при этом себя каким-то ущербным.
Катя, насколько я успела заметить, тоже была такой вот – плотно подсевшей на сетевую жизнь. Мы встречались все утром на кухне, завтракали, Руслан убегал на курсы, Сергей уходил в мастерскую, мы с Катей, если не было домашних дел и если не заезжал по каким-нибудь своим делам Виктор, расползались по комнатам и залипали каждая в своем компьютере. Ощущение неправильности всего происходящего иногда накрывало меня, и достаточно сильно. Но что я могла? Отучить себя от компьютера? А чем мне еще заниматься здесь, в американской жизни, где я, как и в Сети, фантомный, ненастоящий персонаж? Так у меня есть хоть какая-то жизнь, общение и активность, пусть и не совсем настоящие. Воспитывать взрослую дочь? Это приведет только к конфликтам.
У Кати с Виктором был трудный период. Начался он, судя по всему, с нашим приездом. Возможно, что-то не так было и раньше – наш приезд просто обострил какие-то давние смутные разногласия между ними. Тут не угадаешь, а лезть в душу дочери и расковыривать и так больную ранку мне совсем не хотелось. Виктор почти никогда не
