Она немного расширилась, но все равно надо было прикладывать усилие, чтобы вклиниться в нее. Я прошелся взглядом по ее чуть тронутой загаром спине, задержался на выпирающих лопатках, милых и напряженных от моих толчков. Рассмотрел блестящие прямые гладкие пряди волос, упавших в тот момент ей на лицо. Она склонила голову и мученически выдерживала то испытание, которому я ее подвергал. Мне понравилось это ее мужество. Я не знал, как делают другие, не знал, как надо делать и как будет правильно. Для нас таких понятий не существовало. Пара создавалась единожды, предварительно пройдя моральную и информационную подготовку. Была всегда истинной, другого не дано. Государство обо всем подумало, всех исследовало.
И когда я изо всех сил инстинктивно прижал ее бедра к себе, застонав, будто от боли, но совсем не от нее, а от внезапного, хлынувшего на меня удовольствия, и мои чресла, наконец, освободились от того самого ощущения тяжести, когда я почувствовал, что значит излить свое семя, когда мой разум в одну секунду просветлел, а мне захотелось уйти, я понял одно – спаривание освободило мою душу. Отступив на шаг назад, еще раз внимательно осмотрел место свершенного процесса. Еще совсем недавно нежно-розовые складочки, стали красными. Кровь была размазана по гениталиям и попке самки. Зачем случилось так? Зачем эта идеальная красота превратилась в поле сражения?..
– Я закончил… – хрипло отозвался я. – Ты можешь встать…
Когда она с трудом попыталась сесть, удерживая свое тело на вытянутых руках, когда тонкие пальцы вцепились в белоснежный край кровати, когда я увидел, что щеки ее мокрые от слез, а из груди то и дело вырываются сдерживаемые всхлипывания, я потерял дар речи. Она втягивала голову в худенькие плечи и совсем на меня не смотрела. Все ее тело напоминало в тот момент напряженный и наэлектризованный комок. Он принадлежал мне. Я был ответственен за всю ту боль, которую ей пришлось пережить и которую я не заметил, чутко вслушиваясь только в свои ощущения. Боль, которую она мне не простит никогда…
Глава 1
– Давай же, Адам… – прошептала она мне нежно на ухо, – никто ничего не узнает… Ты прекрасно знаешь, как можно избавиться на время от навязчивого наблюдения… Не зря отец разрешил нам поселиться за городом. Здесь нет пристального наблюдения… Это я его попросила.
– Но зачем? – я смотрел на нее непонимающе.
Мы впервые оказались в нашей новой квартире элитного поселка на окраине города. Я мог бы и сам дождаться очереди, на которую мы с Юсей встали сразу после Церемонии Штампа. Но ее отец, стоящий во главе Совета, поспособствовал тому, чтобы нашу первую годовщину мы встретили здесь.
Она посмотрела на меня заискивающе и одновременно маняще. Я не мог припомнить, когда она освоила это сильнодействующее на меня оружие – взгляд. То он был властный и холодный, как у Верховной Хельды из Совета, то мягкий, как на электронных копиях старинных картин, то темный и манящий,
