потянул Игоря за рукав и показал налево:
– К нам послов не послали, а меж собою гонцами ссылаются. Надо поторопиться, княже.
Игорь ещё раз сам обсмотрел полчища половцев, заставив Игруна сделать круг на месте. Ничего нового там не увидел. Хмыкнул: если бы половцы успели снова подвезти из далёких азийских стран большие самострелы, как в прошлом году, так это для хитрецов-самострельщиков была бы не цель, а подарок: все предводители северского войска собрались на холме одной кучкой. Надо, надо торопиться… Прочистил горло. Уж не простудился ли? Или от половчанки подхватил какую мерзкую хворь? А теперь поувереннее:
– Спасибо тебе, мудрый старче. И вам всем спасибо, братие и дружина. Никто не скажет потом, что я не выслушал всех, кто захотел высказаться. А поступлю я вот как. Ударим мы первыми, ничего другого не остаётся. Да только нападать в разные стороны нам бессмысленно: половцев слишком много. Ну, допустим, погонит наш Буй-Тур одну орду, а другие прикроют брешь и окружат всех поодиночке. Этих нам не разбить врагов, разве что Господним чудом. Потому задача наша: сперва пробиться через их ряды к воде, лучше прямо к Донцу, а затем, коней напоив, точно так же, оружием, пробиваться на Русь. Это и будет наша победа, братие и дружина.
– Добре, княже. А как построимся? – спросил воспрянувший духом Рагуил.
– Одним полком, боярин, и супротив орд Кзы. Моя дружина – острие клина, справа – путивляне, слева – куряне и трубчевцы. Это крылья. В середине, сразу за новогородцами – ковуи и стрельцы из всех дружин, эти пробивают нам путь стрелами. Дружина Святослава Ольговича прикрывает нас сзади. Перестроиться надо быстро. Я подъеду со стягом и встану во главе клина, когда всё будет готово, чтобы ворог не сразу разобрался, что к чему.
– Почему же против Кзы? – удивился Святослав. – Речку от нас прикрывает Кончак…
Предводитель ответил ему только гневным взглядом. Тут же двинул рукой, отсылая воевод в полки.
– Постой, постой, княже! – вскинулся вдруг Ольстин. – Я знаю, как протянуть время. Давай отпустим пленных, всё одно только мешать будут. Половцы подумают, что мы к ним добры деемся, чтобы завязать переговоры, а мы успеем выстроить войско.
Игорь кивнул. Потом поставил Игруна прямо под стягом и принялся наблюдать, как князья и бояре разъезжаются по своим дружинам, а там возникает обычная суматоха, неизбежная перед боем. Потом он увидел, что сквозь ряды северских копейщиков прошли, сотрясая воздух рыданьями, полуголые половчанки и отдельно от них – кучка таких же ободранных пленников-мужчин. Позади всех два пленника волокли на себе третьего, насколько мог разглядеть Игорь, худого мальчишку.
– Михал, что с тем половцем – ранен? К чему было такого хилого и в полон брать?
Оруженосец пожал плечами и отвернулся. Князь было нахмурился, однако вместо оруженосца ответил трубач Тренка:
– Князь Святослав Ольгович, говорят, с мальцом поразвлёкся.
Ухмылка Тренки погасла,
