его в течение дня. Как с тобой-то связаться?
Я сообщил ему телефон отеля и номер комнаты.
– Позвоню, – сказал он и повесил трубку.
На обед я съел что-то незатейливое в гостиничном кафетерии. Потом спустился в фойе и сразу увидел ее лицо в очках над стойкой регистрации. Я прошел в угол зала, уселся на диван и стал за нею наблюдать. Она была вся в работе и, похоже, не замечала меня; а может, и замечала, но сознательно игнорировала. Что так, что эдак, мне было все равно. Просто хотелось немного посмотреть на нее. Следя глазами за ее фигуркой, я думал: вот женщина, с которой я мог переспать, если бы захотел…
Иногда приходится подбадривать себя таким странным образом.
Понаблюдав за ней минут десять, я вернулся на пятнадцатый этаж к себе в номер и стал читать книгу. Небо за окном и сегодня скрывали унылые тучи. Казалось, я нахожусь внутри какого-то ящика из папье-маше, куда проникают лишь отдельные лучики света. В любую минуту мог зазвонить телефон, и из номера выходить не хотелось; в номере же, кроме чтения, заняться было нечем. Я дочитал биографию Джека Лондона и взялся за «Историю испанских войн».
День был похож на растянутый до невозможности вечер. Без вариаций. Пепельный свет за окном постепенно чернел и наконец превратился в ночь. Изменилась при этом лишь плотность теней вокруг. В мире существовало только два цвета: серый и черный. По заведенному Природой распорядку один сменялся другим, вот и все.
Я позвонил горничной, заказал бутербродов в номер. И принялся не спеша поедать их один за другим, запивая пивом из холодильника. Пиво я тоже пил не торопясь, очень маленькими глотками. Когда долго нечем заняться, очень многие мелочи начинаешь выполнять до ужаса медленно и скрупулезно.
В полвосьмого позвонил мой бывший напарник.
– Откопал я твоего журналиста, – сказал он.
– Сложно было?
– Да как сказать… – ответил он после небольшой паузы. Похоже, для него это действительно оказалось непросто. – Рассказываю в двух словах, – продолжал он. – Во-первых, дело это закрыто – окончательно и бесповоротно. Сургучом запечатано, ленточками перевязано и в сейфах похоронено. Обратно на божий свет уже не вытащить никому. Этому нет продолжения. И скандала никакого нет. Ну, сдвинули за пару дней пару пешек в Правительстве да в мэрии Саппоро. «Для коррекции» – чтобы впредь механизм сбоев не давал. И больше ничего. Тряхнуло слегка Полицейский департамент, но и там ни за что конкретное не зацепиться. Все так перепутано, сам черт ногу сломит… Слишком горячая тема. Чтобы такую информацию вытянуть, самому пришлось попотеть будь здоров.
– Ну у меня-то частный интерес, это никого не заденет.
– Я так ему и сказал…
Не отнимая трубки от уха, я прошел к холодильнику, достал банку, свободной рукой открыл ее и налил пива в стакан.
– Только все равно – уж извини за назойливость – человек неопытный, заполучив такое знание, может запросто себе лоб расшибить… – сказал он. – Слишком уж масштабы огромные. Не знаю, зачем тебе все это, но…
