темное, но то замурованное немцы таки вылакали: то ли сами пронюхали, где оно спрятано (что немудрено – советскую кладку, да еще наспех сделанную, от дореволюционной в любой темноте различишь), то ли кто из наших стуканул, родину и самое святое в ней предал, а может, это вообще была партизанская хитринка – упоить врага насмерть.
Пятьдесят тысяч бутылок (теперешняя цена каждой такой бутылки – по 8–10 тысяч долларов) погрузили на пароходик «Массандра» вместе с двумя сопровождающими старыми виноделами и проверенными товарищами и отправили, сказав всем для бдительности, что в Туапсе, в Новороссийск. А туда уже тов. Микояном и тов. Зотовым (тогдашним наркомом Пищепрома) уже было дано распоряжение, подписанное тов. Кагановичем, выделить два вагона для отправки особо ценного груза в Куйбышев в сопровождении.
Уже за Тихорецкой сопровождающие почувствовали неладное – вагоны их расцепили и один загнали в тупичок: война войной, а пить всем хочется. Бдительные виноделы, грозя бумагой, воссоединили свои вагоны в одном эшелоне, хотя пары ящиков и не досчитались. Шустрые ребята в Наркомате путей сообщения никогда не переводились.
Этот маневр с разъединением железнодорожники предпринимали несколько раз, однако все атаки были отбиты и, в сравнении с общим объемом, почти без потерь.
Прибыла коллекция, наконец, в эвакостолицу СССР, город Куйбышев, бывшую и будущую Самару. Тут в дело сразу вступили чекисты: груз конфисковали, сопровождающих задержали, допросили, взяли подписку о неразглашении и отпустили по миру.
Вышли те на свет божий, а куда деваться? Ни тебе документа о конфискации, ни накладной, даже подписка о неразглашении и та в органах. Пропили, скажет начальство, народное достояние, или того хуже – народное добро проспекулировали, не уберегли.
И сообразили сопровождающие позвонить тов. Микояну и тов. Зотову. Кто-то из них трубку взял.
Чекистов тех, конечно, не обезвредили, но перевели из Самары в порт Ванино обеспечивать транспорты со спецгрузом из врагов народа, хотя органы и успели распорядиться новосветскими шампанскими конца прошлого века, за которые его сиятельство князь Лев Сергеевич Голицын получил Гран При и золотую медаль на всемирной выставке в Париже в 1900 году.
В Москву правительство возвращалось, уже не расставаясь с коллекцией. Тов. Микоян и тов. Зотов лично обеспечивали сохранность народного достояния и зорко следили за правильностью его распределения между членами правительства и руководителями страны, фронта и тыла. Коллекция же была столь велика, что даже кое-что осталось и торжественно вернулось вновь в Крым. В родные массандровские подвалы.
А двух виноделов представили к правительственной награде и вручили каждому по ордену «за героическое спасение особо ценного народного достояния от немецко-фашистких оккупантов», как было записано в наградном приказе, а не от органов и железнодорожников, как оно было на самом деле.
Шампанское
