устроили погром. Входная дверь не повреждена, консьержка на вахте никого не видела. Коробку из-под мороженого и список украденного на десяти листах прилагаю к заявлению.
Мудролюбова В.П. Подпись.
P.S. Розыск моего мужа прошу прекратить, в связи с его возвращением.
Подпись.
– Мне пива, маленькую.
– А мне «Мартини», хотя…
Жора копается в недрах своего потрепанного бумажника, звеня мелочью, после надсадно вздыхает и уточняет.
– Тоже пиво.
Взяв по бокалу, присаживаемся под зонтик, установленный рядом с кабачком.
– Я окончательно разочаровался в людях, – заявляет Георгий, обмокнув усы в пену, – это больно признать, но, увы… Говеное пиво.
– Ты разочаровался во всех сразу? Или в конкретных персонах?
– Послушай… Что от меня требовалось? Найти Мордолюбова. Так?
– Так.
– Я его нашел. Так?
– Ну, в общем, так.
– Живого и здорового. А меня, вместо того, чтоб сказать спасибо, обвиняют в воровстве, будто я рецидивист какой! Двести тысяч баксов! Это справедливо?! Да я там копейки поганой не взял! Хату, да, попортил немножко, но опять таки, не со зла, а из-за этого очумельца Самоделкина! Его эта хренотень в коробочке все время зашкаливала! Но к брюликам и шубам собольим я пальцем не притрагивался!
– Лично тебя пока ни в чем не обвиняют. Она про маньяка пишет.
– Но был то там я! Значит это удар по моему имижду!
– Имиджу, – поправляю я.
Жора, судя по молниям во взгляде, действительно оскорблен до обиды. В том, что он прихватил на память Мудролюбовское барахлишко, я глубоко сомневаюсь. Иначе сейчас он все-таки заказал бы «Мартини». Но даже не по этому. Жора ментовской крови, пусть немного и разбавленной этиловым спиртом, но ментовской. Не возьмет рубль, не позарится и на миллиард. «Мартини» не в счет.
– А кстати, где муженек то был?
– Да пес его знает… Важен итог. Есть у меня, правда, мыслишка. У него срок по долгам подходил, вот он и нырнул под корягу, а женку заставил вой поднять, мол, пропал без вести.
– Да, но это не избавит от долгов. Не всю же жизнь потеряшкой считаться?
– А кто знает, что будет через год? Или ишак, или эмир…
– Тоже верно.
– А вдова, наверняка, как от нас вернулась, так ему и позвонила в подполье. Приезжай, у нас тут, хм… Нет, не сразу позвонила. Сначала барахлишко свое припрятала… Жили то они без любви, на булавки он ей лишний раз не давал, вот она и воспользовалась моментом, зараза. А на меня свалила.
– Она уже не вдова, – защищаю я Мудролюбову.
– Досадно, кстати. Такая красивая версия обломалась. А Михайло Андреич, как про беду услыхал, пулей примчался, забыл и про долги. Вахтерке по роже заехал, что проспала бандитов. Кстати, заяву с нее надо взять. Палочку срубим по хулиганству.
Жора
