прикусил нижнюю губу над серебряным кольцом.
Когда он молча предложил Макани мороженое, она вместо этого нацелилась на его губы, потому что уже давно, шесть дней назад, решила, что действовать напрямую – лучший способ подойти к парню с такой репутацией. Их первый поцелуй был влажным. Холодный язык и сладкие фрукты. Вишня, подумала Макани. Его пирсинг был теплым от летнего солнца. Колечко из хирургической стали упиралось в губы и добавляло опасности. Мороженое с тихим шлепком упало на асфальт.
Они целовались в переулке каждую среду в течение следующих трех недель. На четвертую неделю пошел дождь. И они переместились на заднее сиденье машины ее бабушки. Этот дополнительный уровень приватности привел их к следующей естественной стадии.
– Руки, – позже объясняла Макани друзьям, – не губы.
– Могла бы ты превратить это во что-то еще более отвратительное? – поморщился Дэрби.
– Но есть важное отличие, – сказала Алекс. – Они доставили друг другу удовольствие, но одежду не снимали. А ваши головы были над уровнем моря.
Макани скорчила рожицу.
– Да ладно вам. Я даже не знаю, зачем это рассказала.
На пятую среду, последнюю перед началом учебного года, небо было чистое, и Олли сел к ней в машину. Они поехали в уединенное место – на кукурузное поле. И, конечно же, занялись сексом.
– Вы, ребята, собираетесь встречаться? Ну, знаешь, по-настоящему? – спросил ее Дэрби в тот вечер. – Или все так просто и закончится?
Это закончилось через неделю. Перед тем как прозвенел звонок в первый школьный день, их взгляды встретились на площадке. По лицу Олли невозможно было что-то понять, лишь напускная, холодная непроницаемость. Правда ударила по Макани как хлыст. Нет, они никогда не обсуждали, начать ли им встречаться. У нее даже не было его номера телефона. Это лето стало тайной, отношениями без свиданий, что означало только одно: кто-то из них или оба стыдились этого.
Макани не стыдилась. Она была смущена, да. Но не стыдилась.
Значит, все дело в Олли.
Макани прищурилась. Олли – тоже. Выяснил ли он правду? Узнал ли каким-то образом про ту ночь на пляже? Теперь он будет вести себя, как будто они незнакомы. Стыд накрыл Макани с головой.
А еще унижение. И ярость. Она отказалась вообще смотреть на него и никогда больше не возвращалась в «Грилиз». Она умоляла бабушку снова взять на себя походы за продуктами, заявляя, что школа отнимает слишком много времени, хоть было не так. Макани осудили и поставили на место, но ей все равно было ужасно скучно.
Безнадежно проверяя и перепроверяя свой телефон (на экране отображались только две палочки приема сигнала), Макани гадала, из-за скуки ли она подошла к Олли во время обеда. Неужели она действительно опустилась до такого?
Наверное. Блин.
– Вот черт, – сказала бабушка Янг. Помехи перекрыли экран телевизора, и Оливия Поуп замолчала на середине предложения.
– Я же только на прошлой
