Мне жаль.
– Не надо. – Олли коснулся волос на затылке, и дьявольская улыбка расплылась на его непроницаемом лице. – Теперь я рад, что это сделал.
Макани рассмеялась, откинув голову назад.
– Вот, – в голосе Олли звучала непоколебимая уверенность. – Вот по чему можно догадаться.
– Догадаться о чем? – спросила она, развеселившись.
– Что ты не отсюда.
Сердце Макани тяжело билось, пока она ждала продолжения этой фразы.
– Никто, выросший в этом городе, не смеется так, как ты.
Макани, задержав дыхание, удивленно фыркнула.
– Ну, есть же границы.
– Я серьезно. Ты выделяешься среди всех.
– Я выделяюсь, потому что не белая. – Она указала на улицу. – Вот сюда.
Олли притормозил и повернул на Ореховую улицу, а потом пожал плечами:
– И этим тоже.
Он не стал этого отрицать, но и не задал обычно следовавший за этим утверждением вопрос: «Каково это?». Только Дэрби, который на собственной шкуре почувствовал, что значит быть не как все, успешно избегал этой скользкой темы. Вопросы о ее этнической принадлежности так же звучали грубо и нарушали личное пространство, как и вопросы о его гениталиях или сексуальных предпочтениях. Таким делятся только по собственному желанию.
Но люди спрашивали все время. На Гавайях, где население было многонациональным, это случалось реже, но все равно случалось. Макани ненавидела подобных умников, когда они пытались отнести ее к какой-то народности по светло-коричневому оттенку кожи или волосам, напоминавшим нечто среднее между локонами после химической завивки и тугими африканскими кудряшками.
Чаще всего Макани слышала вопросы: «Откуда ты?», «Каково твое происхождение?», «Откуда твои родители?».
Иногда она спрашивала, какая им разница. Иногда врала, чтобы вызвать замешательство или раздражение. Но чаще говорила правду:
– Я наполовину афроамериканка, наполовину из коренного гавайского населения. Не как сорок четвертый президент, – приходилось добавлять Макани, чувствуя желание незнакомцев уточнить. Обама только родился на Гавайях. Его мама была белой девушкой из Канзаса.
Олли постучал указательным пальцем по рулю.
– Где твой дом?
– Он в нескольких кварталах, вон за теми деревьями. Справа.
– Все время надо поворачивать направо.
– Хм, – ответ Олли заставил Макани вынырнуть из воспоминаний о прошлом.
– Удобно добираться к тебе домой из школы, – добавил он.
Это правда. По крайней мере, сегодняшняя короткая поездка оказалась приятной. Макани хотела, чтобы она не заканчивалась.
– Ты сегодня работаешь?
– Нет. А ты? – Но он быстро понял, что сболтнул глупость. – То есть тебе сегодня нужно помогать бабушке?
– Не-а, – протянула Макани с намеком.
Олли уставился вперед, все еще постукивая указательным пальцем.
– Может,
