у тебя в гостиной, – радостно сообщил Корнеев, облазивший дом сверху донизу. – Там огромная кровать, домашний кинотеатр, баскетбольная корзина и холодильник, в котором полно еды.
– Можно подумать, ты будешь смотреть кино или играть в баскетбол, – пробормотала Лайма. – Или спать в кровати. Насчет еды я тоже сомневаюсь.
Компьютерный гений Корнеев славился тем, что, погрузившись в виртуальный мир, забывал обо всех своих человеческих потребностях. Однажды к нему даже вызывали «неотложку», думая, что он впал в кому прямо возле монитора.
– А с кем из соседей ты хочешь познакомиться в первую очередь? – полюбопытствовал гений, покачивая ногой в белом носке.
Лайма сварила кофе, и они вдвоем сели за дубовый стол, разложив перед собой записи, сделанные накануне, во время подготовки к заданию. На большом листе была нарисована дорога, рядом – поселок, и над каждым квадратиком, изображавшим дом, надписана фамилия владельца.
На самом деле Богодуховкой называлась маленькая деревенька, в которой осталось не так уж много жителей. Местечко считалось заброшенным и бесперспективным до тех пор, пока рядом не начали строить новый коттеджный поселок. Сюда провели водопровод, проложили асфальтовую дорогу и открыли продовольственный магазинчик. Богодуховка оживилась. Сады и цветники за элитными заборами кому-то нужно было вскапывать, полоть и поливать, и для местных жителей появился шанс подзаработать.
– Анисимова я оставлю на закуску, – начала прикидывать Лайма. – Между нашими участками нет загородки, и это развязывает мне руки. Я могу делать с ним практически все, что захочу.
Корнееву стало немножко обидно, что она рассматривает всех мужчин исключительно с биологической точки зрения. Надо же – «все, что захочу!».
– Не забудь, он писатель, существо высокоорганизованное. Возьмет и не клюнет на тебя.
Лайма положила в рот кусочек сахара и с хрустом разжевала.
– Мужская солидарность – великое дело, – заметила она. – Однако, как ни больно тебе будет это слышать, друг мой, любым мужчиной можно управлять. В отношениях с прекрасным полом вы предсказуемы, как первые заморозки.
– Но ведь в нашем списке есть и женатые, – запальчиво возразил Корнеев. – Счастливые мужья. Целых два счастливых мужа.
– Я стану их лучшим другом, – отрезала Лайма. – Тебя что, беспокоит мой нравственный облик?
– Ладно-ладно, – сдался он. – Значит, Анисимов – на закуску.
– Итак, две супружеские пары, – задумчиво пробормотала Лайма. – Больше всего меня волнуют Остряковы, Егор и Венера.
– Надо думать! – поддакнул Корнеев. – Насчет Венеры ничего не скажу, но Егор… Известный актер, красавчик, секс-символ…
– Не надо меня запугивать. – Она склонилась над планом. – Остряковы от нас дальше всех. А прямо напротив кто? А! Олег Бабушкин.
– Интересно, он поет вечерами в саду? – мечтательно спросил
